И она вдруг зевнула.

– Серьезно, она бы должна была капризничать…

– Она не станет. Иди, что ли? Поспи хоть немного.

Сара оставила их. Питер опустился на стул и усадил Кейт себе на колени, разворачивая ее лицом к звездному небу.

– Так о чем ты поговорить хотела?

– Не знаю.

– Совсем не устала?

– Нисколечки.

– Как насчет того, чтобы звезды считать?

– Это скучно.

Кейт повернулась, устраиваясь поудобнее.

– Расскажи мне историю, – приказала она.

– Историю. Какую?

– Типа давным-давно.

Он даже не знал, с чего начать. Такого ему еще не приходилось делать. Но, раздумывая над просьбой девочки, вдруг почувствовал, как в его голове потоком хлынули воспоминания. Как он был совсем маленьким, в Убежище. Как сидели в кружок, поджав ноги. Учитель, женщина с бледным лунообразным лицом, и то, что она им рассказывала. Про зверушек в камзолах и юбочках, про королей в замках, про корабли, пересекающие море в поисках сокровищ. Сонное чувство, как слова проходят сквозь него, унося его прочь, в далекие миры и эпохи, так, будто он сам там очутился. Воспоминания об ином времени и иной жизни, такие далекие, будто это были слова из учебника истории. Но здесь, на зимнем холоде, с дочерью Сары, сидящей у него на коленях, они вдруг показались ему чем-то совсем недавним. Будто упал занавес. И он ощутил сожаление. Он никогда ничего не рассказывал Калебу.

– Итак.

Он прокашлялся, пытаясь собраться с мыслями. На самом деле собирать было нечего. Все, что он слышал в детстве, вдруг будто вылетело у него из головы. Придется придумывать.

– Давай поглядим…

– Там должна быть девочка, – с надеждой сказала Кейт.

– Так и есть.