— Сумасшедший! Что ты несешь?!

— Сумасшедший? — Вен непонятно и пугающе посмотрел на директора. — Верно… сумасшедший. Все мы тут помешались на мифическом счастье. Будто в норы забились и носа не высунем. Забвение наркоманов…

— Жизнь и без того сложна, и если…

Помощник остановил Броновского презрительным жестом.

— Я слышал это тысячу раз! — выкрикнул он. — Жизнь сложна, но ее сделали такой мы, люди! А вылезать из трясины всегда сложней! И вот тут-то вынырнули мы со своей палочкой-выручалочкой. Сон для всех! Просто и надежно…

— Послушай, Вен!

— Нет, это ты послушай! — Помощник порывисто подался к нему. — Еще ведь не поздно! Все эти крысы и змеи — лишь оплеуха, приводящая в чувство… Втроем, вчетвером мы за день очистим институт! Все стойки до единой! И разом…

Броновский с ужасом смотрел на своего помощника. Бред! Жуткий бред террориста. Машинально, словно прячась под одеяло, он потянулся за обручем.

— Уйди отсюда. Ради бога…

— Что? — Вен до хруста стиснул пальцы, невидяще глядя на директора. — Ты… отказываешься? Раб… Слизняк! Когда опомнишься, будет уже поздно!..

Сидя на полу, он мучительно осознавал происшедшее. Все оказалось правдой! Страшной, нереальной… Пылающим лбом Броновский ткнулся в колени, голова шла кругом.

Машины… тупые машины прозрели первыми, но и они не пришли к единству… И начали собственную загадочную борьбу, борьбу против самих себя. И вот теперь все это встало уже перед ним — некоронованным царьком в царстве спящих, и он что-то должен для себя решить… Люди СПАЛИ. Спали, стремительно приближаясь к гибели, и за них воевали грызуны, схемы, скачущее в сети напряжение…

А он? Неужели погибает? И его стойка тоже?

Рука заныла с новой силой. Ослабевшее тело все больше охватывало волной озноба, так долго без сна он не находился уже давно. Усилием воли Броновский постарался погасить разгорающийся голод. Он еще не обдумал, не решил… А решать что-то было надо. Или поздно? Мысли Броновского вихрились. Он с трудом удерживал зыбкую нить рассуждений. Плюнуть? Помогать? Кому? Если себе, тогда нужен отдел… лаборатория… Черт! Как же называлась эта лаборатория? Что-то экстренное в названии… Впрочем, и там спят. Броновский как-то враз сдался. Дурман близкого сна уже владел им. Потом! Все потом…

Лифт давно стоял с открытыми дверцами, и пустой черный провал коридора, мерцая красными зрачками, смотрел на скорчившегося в углу директора. Где-то в темноте трещали разряды, раздавался писк…

Краешком сознания он еще продолжал цепляться за жизнь, но тело уже поднималось. Сейчас ему нужна была только стойка, и медленно, враскачку он поплелся, запинаясь за кабели.