«Вот как все просто… — думал он, закрывая внешнюю крышку. — Действительно, Гильдия сделалась слишком беспечной за века изоляции. Мы настолько привыкли бояться внешнего мира, что мысли не допускаем о возможности удара изнутри! Воистину, это роковая уверенность…»

«Адская машинка» останется здесь, ничем себя не выдавая, однако она уже отслеживает активность главного энергоблока. В момент перехода сквозь межпространственный тоннель двигатели потребляют огромное количество энергии. Сенсоры зафиксируют это. Первый выброс энергии — уход в Бездну — поставит устройство на боевой взвод. Активировавшись, оно будет ждать, пока межпространственный бур не сработает повторно в момент выхода корабля в обычный космос, а тогда…

Если верить Вейну, в этот момент сработает гамма-излучатель и вызовет цепную реакцию в кристалле деструктиума. Этого достаточно, чтобы устройство взорвалось с силой небольшого термоядерного заряда. У тех, кто в тот момент будет на борту «Вестры», не останется шансов выжить. Корабль разнесет в радиоактивную пыль быстрее, чем они заподозрят неладное.

«Вот так и вершится политика в Обжитом Космосе… — Айдар Зерран отступил от реактора и развернулся к шлюзу. — А теперь и в Гильдии Странников тоже. Надеюсь, вы знаете, что делаете, командор Вейн. Очень сильно на это надеюсь!»

Глава 22

Глава 22

— Хм… — Великий Герцог пригубил напиток. — Великолепно, Аллари. Впрочем, как всегда.

Слуга поклонился с безупречным изяществом старого придворного:

— Благодарю вас, милорд.

Дареш Кан хмыкнул. Всякий, кто судит о людях по первому впечатлению, рискует допустить роковую ошибку, но Гилвор Аллари — воистину редкий случай! — выглядел именно так, как, по всем канонам, и подобает выглядеть почтенному слуге. Прямой, как флагшток, сухопарый, с благообразной седой шевелюрой, он был бы украшением любого тронного зала. Придворная ливрея цвета вареного рака, до безвкусицы обильно разукрашенная серебряным и золотым шитьем, смотрелась бы аляповато на ком угодно, но только не на Аллари, который как будто в ней и родился. К внешности, разумеется, прилагались соответствующие манеры. А уж в искусстве готовить чай у старого дворецкого не нашлось бы соперника во всем Обжитом Космосе.

Дареш Кан позволил себе на несколько минут отвлечься от всех забот окружающего мира, наслаждаясь тонким пряным ароматом незнакомых листьев. Аллари служил еще отцу нынешнего Великого Герцога, но его фантазия в изобретении новых рецептов оставалась воистину неисчерпаемой. Старик почтительно наблюдал за тем, как хозяин смакует дымящийся напиток. Он ничем не напоминал о своем присутствии, молча ожидая, пока к нему обратятся. Немногословность — еще одна черта, приличествующая хорошему дворецкому.