– Это единственный возможный способ, – соглашается Эван. – Только «возможный» иногда означает «самоубийственный». Всех, кого туда привозят, – я имею в виду тех, кого не сразу умерщвляют, – проверяют с помощью программы, которая читает у них в мозгах, расшифровывает воспоминания. Там скоро узнают, кто ты и зачем проникла… А потом тебя убьют.

– Должен быть другой сценарий, с другой концовкой, – не отступаю я.

– Такой сценарий есть, – говорит Эван. – Мы находим безопасное место и ждем, когда появится Сэмми.

У меня отвисает челюсть – что? А потом я произношу это вслух:

– Что?

– Возможно, на ожидание уйдет года два. Сколько твоему брату? Пять? Тех, кто младше семи, не выпускают на задание.

– На какое задание их не выпускают?

Эван отводит взгляд.

– Ты видела.

Тот мальчишка в солдатской форме, вооруженный винтовкой с него ростом. Тот, которому Эван перерезал горло возле лагеря беженцев в лесу. Теперь мне действительно надо глотнуть воды. Я подхожу к Эвану. Он замирает. Я наклоняюсь и беру у него фляжку с водой. Делаю четыре больших глотка, но во рту все равно сухо.

– Сэм и есть Пятая волна, – говорю я.

После этих слов у меня появляется неприятный привкус во рту. Я снова пью.

Эван кивает:

– Если Сэмми прошел обследование, он жив и… – Он замолкает на секунду, чтобы подобрать подходящие слова: – И проходит процесс обработки.

– Ты имеешь в виду промывку мозгов.

– Я бы сказал, ему прививают другой взгляд на происходящее. Идея заключается в том, что инопланетяне используют тела людей, а мы, люди, нашли способ их обнаруживать. И если ты можешь их обнаружить, значит, ты можешь…

Я не даю ему договорить:

– Это все выдумки. Тела людей используете вы.

Эван качает головой:

– Но не так, как думает Сэмми.