Гэри К. Вулф (США) проанализировал некоторые основные образы научной фантастики (межпланетный корабль, робот-гуманоид, город будущего), чтобы показать, что они содержат в себе встречу известного и неизвестного, человеческого и механического, обжитого и чуждого. Дж. Хантингтон (США) говорил о «парадоксе свободы и необходимости», который представляет наука, и прежде всего в научной фантастике. Если наука привычно есть осознание естественной принудительности законов природы и позволяющее опираться на них в человеческих целях, то в НФ она орудие и символ свободы человека, почти беспредельной. Это — важный и специфический случай сдвига границы между крайностями в НФ: в единстве противоречия свободы и необходимости акцент переносится «влево» и падает на «свободу».

Сопоставим с этим мнение Д. С. Лихачева по поводу сказки. Первичное ее свойство — «отсутствие сопротивления среды, постоянное преодоление законов природы…». Чтобы объяснить эту внутреннюю свободу сказки, и понадобилось все ее «техническое вооружение»: волшебные предметы, помощные звери… колдовство и пр.». Но это — относительно позднее по происхождению и только частичное объяснение органики сказки. «Колдовство не «покрывает», не объясняет собой всех чудес сказки. Все эти шапки-невидимки и ковры-самолеты — «малы» сказке». И советский, и американский ученый указывают, собственно, на общую особенность всякой фантастики. Фантастическое начинается на границе законов природы, и фантастика существует постольку, поскольку она выходит за эти границы и не покрывается логической мотивацией и объяснением.

Марк Анжено (Канада) вскрывает, как мы бы выразились, пограничную природу значения в фантастических текстах. Они строятся, постепенно вводя читателя в неизвестную ему, в особенности вначале, область терминов, понятий и ценностей нового и иного мира, языка, мышления. П. Никколс не считает возможным дать НФ единое определение, но полагает, что ближе всего к ее сути сквозная для научной фантастики идея — образ  о т к р ы т и я, «концептуального прорыва» на новые уровни познания и оценки. Это и иллюстрируется в тексте «Энциклопедии научной фантастики» средневековой гравюрой. Странник, достигнув края земли, заглядывает за грань неба и с изумлением видит скрытые там колоссальные механизмы, движущие небесные сферы.

Но довольно примеров. Ведь цель не в них: достаточно продемонстрировать общий принцип. Впрочем, примеры показывают, хотя бы отчасти, характер и уровень поисков в эстетическом познании научной фантастики. Внешне это пестрая и несогласованная картина. Внутренне в ней обнаруживаются общие основания. Важнейшее из них — принцип границы.