И внезапно застыл на месте, направив луч фонаря на лбу на ледяную стену тоннеля. В лед здесь был вморожен длинный продолговатый предмет.

Два длинных продолговатых предмета.

Два тела. У Дины перехватило дыхание – она узнала рыжеватые волосы Ларса.

Не говоря ни слова, Дзиро поднялся «вверх» по тоннелю на нижний уровень командного модуля. Здесь его внимание привлек шкафчик у самого люка. Дверца шкафчика была открыта. Внутри плавали шахтерские инструменты и элементы скафандров. Часть из них выплыла наружу и сейчас бесцельно дрейфовала вместе с потоками воздуха.

– Дзиро, – позвал Маркус. – Не молчи.

– Сильное бета-излучение, – отозвался Дзиро. – Источник заражения здесь.

Он вернулся в кают-компанию и нашел в шкафчике мусорный мешок, потом опять спустился и принялся сортировать одежду и инструменты, поднося каждый предмет по очереди к «инспектру» и вглядываясь в экранчик. Время от времени результат заставлял его морщиться, и он запихивал предмет в мешок.

Весь следующий час Дина, Маркус и Вячеслав провели в ожидании на борту «Нового Кэйрда», делая вид, будто заняты чем-то полезным на своих планшетах.

Затем голос Дзиро прокричал:

– Приготовить шлюз к сбросу!

Они не сразу сообразили, что именно у него на уме. «Новый Кэйрд» и командный модуль «Имира» представляли сейчас собой замкнутую систему. Последний был целиком погружен в лед, и единственным путем удалить что-то – в данном случае, радиоактивный мусор – из системы была шлюзовая камера «Нового Кэйрда».

За этим последовали глухие удары. Дина подплыла к люку и открыла его, за ним обнаружился мусорный мешок, набитый так, что походил на огромный мяч, и обмотанный со всех сторон клейкой лентой. Дзиро втолкнул мяч в «Новый Кэйрд», Дина перепасовала его Маркусу, тот, перехватив пас, втолкнул его в шлюз рядом с собой. Вячеслав захлопнул люк. Затем они услышали шипение, означавшее, что шлюзование состоялось. Сверток уплыл в космос.

Из стыковочного люка появилась голова Дзиро, а следом и он сам. Радиационный костюм с респиратором он снял и, надо полагать, тоже засунул в мешок. Дзиро был весь в поту и выглядел очень уставшим.

– Как в старые добрые времена, дружище? – спросил его Маркус. Он имел в виду, что в начале своей карьеры Дзиро занимался дезактивацией Фукусимы.

– Не было там ничего доброго, – проворчал Дзиро.

В командном модуле уже было тепло, так что куртки им не понадобились. Однако, входя в «Имир», они надевали костюмы химзащиты, а возвращаясь на «Новый Кэйрд» – снимали. Радиоактивное заражение, как объяснил Дзиро, «любит прятки». Исходящие от крошечного источника радиации бета-частицы могут скрыться от «инспектра» за любым случайно оказавшимся на пути препятствием – а в командном модуле препятствий было полно. Первоначальная проверка, которую выполнил Дзиро, не гарантировала, что где-то не осталось частиц, испускающих бета-излучение. Если такая частица попадет в легкие или желудочно-кишечный тракт, последствия, вероятней всего, окажутся фатальными. Впрочем, Дзиро определил, что основным источником радиации была перчатка от скафандра на нижнем этаже, и нашел тут и там несколько вторичных источников заражения – все они покинули шлюзовую камеру в мусорном мешке. Если им повезло, больше ничего серьезного не осталось.