Несколько месяцев, прошедших между первым включением двигателя и прибытием в L1, Ларс программировал роботов, пытаясь обучить их не собирать лед с камушками. Ряд испытаний подтвердил, что проблемы, возникшие в первый раз, не повторятся при жизненно важном втором включении. Масштаб испытаний варьировался от тестирования отдельных роботов до генеральных репетиций, при которых задействовались все системы и реактор в течение нескольких минут генерировал тягу.

Во время одной такой репетиции в реакторе что-то произошло, что привело к повреждению топливного стержня.

У Дзиро было подозрение, что именно случилось. Реактор «Имира» использовал воду – то есть расплавленный лед кометного ядра – в качестве замедлителя. В ядерной энергетике этим термином именуется материал, тормозящий нейтроны, выброшенные при делении ядер, так что они дольше остаются в реакторе и с большей вероятностью вызовут последующие деления. В отсутствие должного замедлителя нейтроны попросту покинут реактор, не принося пользы.

Между абсолютно холодным и пошедшим вразнос реактором существует узенький диапазон режимов, когда он выдает здоровое расчетное количество энергии, и коммерческие электростанции практически никогда не выходят за эти пределы. Проблема с реактором «Имира» заключалась в том, что его замедлитель – вещество естественного происхождения – не отличался чистотой и, как следствие, предсказуемостью. Вода, пошедшая в камеру реактора во время репетиции, была выплавлена изо льда несколькими месяцами раньше, еще при первом запуске, и провела все это время в трубопроводах. Там она находилась в контакте с камушками и песчинками, которым удалось пройти через шнеки. Всевозможные минералы из камушков растворились за это время в воде, так что называть ее чистой было уже нельзя. Когда реактор запустили и включились насосы, вода прошла через систему решеток и фильтров, которая не пропустила камушки внутрь. Однако сама вода от этого чистой не сделалась, так что, попав в активную зону, исполнила функцию замедлителя не лучшим образом. Реактор разгонялся медленней, чем ожидалось. Сейчас, задним числом, было очевидно, что загрязнение воды негативным образом повлияло на баланс нейтронов. Операторы, обеспокоенные слишком медленным стартом, извлекли стержни поглотителей дальше, чем изначально предполагалось. Однако как только первичный запас загрязненной воды прошел через систему и вылетел наружу через сопло, ее место заняла сравнительно чистая вода, только что выплавленная изо льда. Мощность реактора резко подскочила, внутри стержней стало образовываться больше продуктов распада. Среди них были газы, включая аргон и ксенон. Газы создали избыточное давление. Конструкция стержней позволяет противостоять подобному давлению, однако один из них не выдержал. Вполне возможно, что фабрику стержень покинул в идеальном состоянии, но впоследствии был поврежден нанометеоритом, от которого осталось микроскопическое отверстие. В чем бы ни заключалась причина, оболочка стержня лопнула, и оттуда хлынули высокорадиоактивные продукты распада, смешиваясь с паром, выбрасываемым из сопла.