Так две группировки подошли на расстояние, с которого можно было говорить, и долго рассматривали друг друга.

Орбитерам диггеры были знакомы по древним видео: все-таки они остались землянами, такими же, как и герои Эпоса. Генетически они были однородны: все белые, со светлыми или рыжими волосами. Глаза у них выцвели из-за времени, проведенного в темных пещерах. От контакта с солнцем лица все покрыты веснушками. Они были ниже ростом, чем прачеловечество, но не настолько, чтобы где-нибудь в БЦ их сочли карликами. Потомки ев, за исключением феклитов и неондерталов, тоже потеряли в росте, особенно в первом тысячелетии. Эта характеристика восстанавливалась медленно, даже в пятом тысячелетии, когда свободного пространства, где можно встать в полный рост, появилось гораздо больше. И все равно диггеры – по крайней мере, та горстка, которую мог рассмотреть Тэ, – казались непривычно коренастыми.

Для диггеров зрелище было куда удивительнее. Судя по их реакции, они редко встречались с орбитерами, если вообще видели их. Тэ, на их взгляд, был зауряден. Док привлекал внимание главным образом из-за возраста и способа передвижения. Кэт-два, Меми и Эйнштейн выглядели необычно не столько из-за генетических изменений, сколько из-за цвета кожи и волос. Что-то определенно странное виделось им в строении лица Арианы. А вот Белед и в особенности Бард казались монстрами.

Поизучав орбитеров с минуту, старший диггер сделал пару шагов вперед и на донулевом английском, хорошо знакомом по Эпосу, обратился к ним:

– Трусы и беглецы, вы вторгаетесь в мир, который более не вправе считать своим домом. Изыдите.

– Хорошее начало, – заметил Тэ.

– Он демонстрирует свою силу перед остальными, – ответил Док. – Не будем мешать. Позволь, я?

Он приказал хвату опуститься на землю, затем протянул руку Тэ. Опершись на него, он покинул робота и ступил на землю. Второй рукой он оперся на палку. Отпустив Тэ, он сделал шаг вперед. Диггеры зашептались. Возможно, сначала они приняли Дока за киборга, но теперь поняли, что он обыкновенный старик. Ху Ной вышел на ровное место и оперся на черенок.

– Возможно, я выгляжу пятитысячелетним стариком, – начал он, – но на самом деле я лишь потомок тех, кого вы называете трусами и беглецами. Смею сказать, вы были бы куда снисходительнее к нам, если бы знали, что нашим предкам пришлось пережить за свое долгое изгнание. Скажите, имею ли я честь говорить с представителем рода Руфуса Макуори?

– Он наш общий предок, – пробасил старик.

– Тогда, думаю, у меня есть кое-что ваше, – сказал Док.