– Нет, со мной такого никогда не было.

Эйнштейн приближался к точке насыщения. Он откинулся на спинку стула и созерцал остатки трапезы, высматривая недоеденные кусочки.

– У меня к тебе вопрос, – сказал он.

– Да неужели? – усмехнулся Тэ.

– Что это за Цель, о которой все без конца говорят?

– Если бы я знал.

– Не прикидывайся, ты знаешь, о чем я. Роскос Юров говорил о ней. Кантабриджия-пять говорила. И не просто цель, а Цель с большой буквы.

– Ответ тот же. Мне никто никогда не говорил. Могу только догадываться, исходя из поступков людей, которые как будто знают, в чем она заключается.

– Вроде хозяев твоего бара?

– К примеру.

– И какие твои догадки?

Тэ почувствовал на себе еще чей-то взгляд и оглянулся на Глуба. Тот отчаянно работал челюстями, пытаясь разжевать шматок водорослей, но при этом внимательно следил за беседой.

Тэ пожал плечами:

– Люди всегда…

Он хотел сказать «воображали», но не хотел производить плохое впечатление на Глуба.

– …предпочитали верить, что во Вселенной есть цель. Строились теории, но после Ноля все это казалось довольно бесполезной затеей. Так – сказки на ночь. Несколько тысяч лет никто не задумывался о высоком. Все просто пытались выжить. Как муравьи, чей муравейник разорили. В тех редких случаях, когда мы поднимались над сиюминутным, все равно все сводилось к мелочам, взять хоть противостояние красных и синих. Удивительно, но почти никто не задавался вопросом о природе Агента. Откуда он? Естественная ли это сила? Искусственная? А то, может, и божественная?

Эйнштейн, энци и Глуб смотрели на него во все глаза, мол «продолжай, продолжай».

Но добавить ему было нечего.

– Некоторые – неважно, красные, синие или непонятные люди вроде хозяев моего бара, может, даже кто-то из них, – он указал на Глуба, – считают, что им что-то известно.

– А на самом деле? – спросила Сонар-Таможня.