Все неотступнее нас преследует мечта о подводном ружье. Когда мы греемся с Сережей после очередного заплыва, то разговариваем только о подводных ружьях.

— Да, тех бы лобанов… Раз!

— А горбыль на выстрел ведь вполне подпускает, Бах!

— Есть далеко бьют. Газовые. П-ш-ш!

— Сжатым воздухом. Но пружинные все же лучше. Тыцт!

Мы так разожгли свой аппетит, что нам всюду мерещились подводные ружья, А когда на самом деле вдруг увидели подводное ружье, мы не поверили своим глазам. Оно лежало на плоском сухом камне, выступавшем из воды, под Алчаком. Блестящее никелем ружье— арбалет резинового боя, почти такое, какие сейчас сотнями продаются в спортивных магазинах. Тогда же лет пять назад — это была мечта, сказка. И вот так просто блестит никелем на плоском горячем камне, удивительным образом материализовавшаяся наша мечта. А рядом с ружьем, на том же камне, лежал волосатый рыжий маг —= владелец ружья, Еще там же были ласты, маска и трубка.

Мы не знали, как себя вести с волшебником, а ну-ка он рассердится и исчезнет так же неожиданно, как и появился, вместе с ружьем? Мы тихо подошли к плоскому камню, уложили на берег, как жертвоприношения, наши маски, трубки и ласты и присели рядом, как дикари, которые пришли поклониться своему божеству, на корточки, лицом к камню. Может быть, волшебник спал и поэтому никак не реагировал на наше появление, только положил одну из своих рыжих ног на ружье. Разве мы могли осуждать его? Доведись нам иметь такое ружье, мы бы никогда не выпускали его из рук и не смотрели бы ни на кого, кроме рыб. Мы смирно сидели на корточках и терпеливо ждали, что будет.

Рыжий положил обе ноги на ружье. Потом перелег на более горячее место камня, снял с ружья ноги и положил руку. Потом он сел к нам спиной, но все же покосился на нас, и мы заметили, что он не такой уж и молодой. Может быть, и правда волшебник? Он еще раз покосился, заметил наши маски и повернулся к нам совсем. Мы сидели на корточках, ели его глазами и молчали. Мой язык никак не поворачивался. Выручил Сережа.

— У вас ружье? — сказал он хрипло.

— Ружье, — улыбнулся рыжий. — Интересуетесь?

Мы полезли к нему на камень и стали щупать и гладить ружье. Так состоялось наше знакомство с новым Сережей, который сначала был Сергеем Павловичем, а потом Сережей Большим, и, наконец, стал Сережей Вторым, а мой школьник Сережа, побыв Сережей Маленьким, сделался Сережей Первым. Но все эти метаморфозы происходили постепенно, в ходе наших совместных приключений. Пока же мы с Сережей, очарованные великолепием ружья, сопели и чмокали, а Сергей Павлович снисходительно улыбался.