Она вернулась в отель, наскоро поужинала и принялась расспрашивать старого администратора, польщенного ее вниманием.

– Вы давно здесь?

– Двадцать лет, мисс. С две тысячи двести четырнадцатого года. Я был мастером на заводе, когда еще не ввели все эти автоматические штуковины! Там работало человек сто, не больше! Это было еще во времена месье Дюпона, еще до того, как нами заинтересовалось ММБ. А потом я вышел на пенсию. Вернуться на Землю? Да ну! Я слишком давно ее покинул, теперь уже у меня там никого и не осталось.

– Вы, наверное, знаете здесь каждого?

– Почти каждого, мисс, почти каждого…

– Я повстречала туземца… Часто их можно увидеть на улицах?

– Нет, теперь уже реже. Им не запрещают появляться в городе, но дают понять, что это нежелательно. Ни в одном баре им не подадут выпить – штраф слишком велик, – да и в магазинах их встречают неласково, даже если они при деньгах. Тот, которого вы видели, – должно быть, проводник какого-нибудь изыскателя. Вернулся в Порт-Металл вместе с ним. Некоторые изыскатели подружились с отдельными племенами, – по их словам, это облегчает работу. Есть и такие, что сожительствуют с туземками…

– Фу!

– О, некоторые из них очень красивы, – нужно только привыкнуть к запаху.

– А что, они неприятно пахнут? – насмешливо спросила Стелла.

– Неприятно? Да нет, скорее, необычно.

– Ну это я выясню сама, поскольку эльдорадцев мой репортаж также коснется. Кстати, один мой знакомый там, на Земле, посоветовал мне встретиться здесь с неким Лапрадом. У него еще такое забавное имя… Тераи? Кажется, так.

– Лапрад? Я его знаю. Вот только не советовал бы связываться с ним.

– Кто он такой? Изыскатель? Бандит?

– Ни тот ни другой. Он геолог. Единственный здесь, который ни в чем не зависит от ММБ. У него своя контора на улице Стивенсона, в нескольких десятках метров от нашей гостиницы, но он там бывает редко. Этот человек и впрямь знает туземцев лучше всех. Но он со странностями. Метис – помесь француза бог знает с кем – и обычно прогуливается вместе со львом, который только с виду похож на льва, – огромный зверь, вроде как понимающий человеческую речь…

– Сверхлев? Я думала, они все погибли в пожаре на Торонтской биологической станции, сожженной фундаменталистами во время мятежей две тысячи двести двадцать третьего года!

– Лапрад прибыл сюда в две тысячи двести двадцать пятом, девять лет назад. Сразу же ушел вглубь материка, и его не видели здесь три года. Все уже думали, что он погиб. Затем он вернулся. В то время ММБ еще не имело монополии на разработку рудных месторождений. Он им продал свою заявку, причем очень дорого – но это и сейчас самый богатый рудник, – и открыл контору по геологическим консультациям. ММБ всегда обращается к нему, когда нужно произвести изыскания на равнинах по ту сторону от гор Франклина. Тамошние туземцы не похожи на здешних – более дикие, более могущественные и не слишком жалуют землян. Но Лапрад, как я слышал, стал кровным братом нескольких вождей.