– Магда! Не смотри! Я буду ждать тебя на небесах!

Руки его приложили к поперечине, запястья плотно прижали к деревянному брусу. Ладонь что-то укололо.

– Заедешь мне этим чертовым молотком по руке – прибью, – сказал один солдат другому.

– Глянь, он лыбится! Чего ты лыбишься, сраный гермашка? Ты что, не понимаешь? Тебя сейчас распнут!

– Меня уже распинали, – сказал Дисмас. – Это не так уж и страшно. Со временем привыкаешь.

– Да? Ну, привыкай давай.

Дисмас закрыл глаза и приготовился встретить боль.

Внезапно раздались крики, поднялся переполох. Зазвенела сталь. Так вот как звучит смерть? Дисмас решил не открывать глаз. Так лучше.

51. Vois. Ci. Loth.[19]

51. Vois. Ci. Loth.[19]

Остался только он один.

Карафа.

Все гвардейцы погибли.

Его привязали к колесу кареты – так же, как он привязал Магду.

Он выл, кричал и сыпал проклятьями. Не без оснований, ибо не был виноват во вменяемых ему сумасбродствах: он якобы убил графа Лотара, он якобы тайный агент французского престола и провокатор, он якобы организовал убийство крестника Священного Римского императора и подстроил все так, будто это дело рук савояров, чтобы посеять вражду между императором и герцогом Савойским и сделать Савойю легкой добычей для Франции. Чушь! Поклеп! Оскорбительная наглость! Не только по отношению к нему самому, но и по отношению к чести его высочества Лоренцо, герцога Урбинского! Когда герцог узнает об этом возмутительном надругательстве германских бандитов, они поплатятся головами! Он устроит им…

Увесистая затрещина заставила Карафу замолчать. Голова его безвольно повисла.

Командир сыскного отряда – устрашающего вида человек по имени Грюнер – разглядывал миниатюрный портрет графа Лотара и перстень с графским гербом. Боец, стоявший рядом, держал меч Лотара с дарственной надписью от августейшего крестного. Все эти улики извлекли из тайника в карете Карафы.

Грюнер разбирал надпись на обороте миниатюры: «Vois. Ci. Loth.» – «Вот это Лотар». По этому портрету убийцы опознали графа. А теперь их главарь привязан к каретному колесу. Как глупо с его стороны не избавиться от таких серьезных улик, а наоборот – хранить их, и не где-нибудь, а в собственном экипаже!

– Зачем ему было подвергать себя такому риску? – спросил Грюнер стоявшего перед ним человека.

Человек этот, рослый красавец с пышной рыжей шевелюрой, был тайным имперским агентом. Благодаря ему сыскной отряд Грюнера выпустили из шамберийских подземелий.