– Ничего, скоро сообразят, – проворчал Маркус. – Не будем терять драгоценные секунды. – Он снова выстрелил. – Двадцать семь.

Солдаты уже показывали друг другу на валуны.

– Приготовься, – сказал Дисмас Унксу. – Только подпусти их поближе.

Шесть всадников ринулись к валунам. Маркус уложил двоих. Как только остальные приблизились на нужное расстояние, Ункс встал из-за камня и метнул свои «гранатики». Бутылки летели кометами, оставляя за собой дымный след от горящих фитилей. В пылу атаки всадники их не заметили.

Отгремели взрывы. Наступила жуткая тишина. От порохового дыма першило в горле. Затем послышались стоны раненых и пронзительные крики изувеченных лошадей. Непонятно почему, но мучения бессловесных тварей надрывали душу сильнее людских.

Маркус, пользуясь всеобщим замешательством, послал в гвардейцев у кареты еще два болта.

– Двадцать три.

Солдаты Карафы соскочили с коней и бросились врассыпную в поисках укрытия. Из кареты донесся озлобленный голос Карафы. Дисмас вслушался.

– Маркус! Сундук!

Прячась за каретами, к сундуку подбирались двое. Маркус выстрелил. Один солдат с криком схватился за пробитую голень. Изумительный выстрел.

Маркус снова прицелился. Болт вонзился в щиколотку второго.

– Двадцать один.

– Маркус, ты хоть раз в жизни промахнулся?

– Ты меня об этом на Рейне спрашивал. Забыл, что ли?

Карафа, не высовываясь из кареты, разъяренно выкрикивал приказы.

Шестеро солдат снова вскочили на коней и, прикрытые каретой, поскакали прочь от валунов.

– Вот ссыкло, – сказал Ункс. – Глянь, как драпают.

– Нет, – возразил Дисмас. – Они не драпают. Хотят ударить с флангов.

Оказавшись вне досягаемости арбалетного выстрела, шестерка всадников повернула под прямым углом направо. Еще шесть верховых помчались следом и, удалившись на безопасное расстояние, повернули налево.

Дисмас поглядел на старое речное русло, где в кустах остались стреноженные лошади.