– Значит, всё-таки смогли починить двигатели…

– Возможно. Короче, было только много травы. Ни пятен от напалма, о которых ты говорил, ничего.

– А снимки с орбиты?

Рудольф запнулся.

– Гм… командование флота… скажем так, недостаточно оперативно откликнулось на наш запрос. Спутников и челноков у них вечно не хватает, так что… но фото с орбиты всё-таки были сделаны.

– И что же? Что увидели?

– Ровным счётом ничего. Ни людей, ни бункеров, ничего. У наших друзей маскировка что надо. После разгрома нашей базы никому и в голову не могло прийти, что кто-то мог уцелеть, кроме… ну, ты понимаешь.

Я нахмурился. Все мы, выжившие, на всю жизнь, до последнего вздоха будем помнить наглухо запертую броневую дверь.

– А они что, все уцелели?

– Не все, – жёстко ответил Рудольф. – Я знаю, тебе это будет… приятно услышать. Твари разрыли бункер, пробурились сквозь бетон. Прежде чем пришла помощь, многие успели погибнуть.

Я молча кивнул. Сейчас это была не первоочередная тема… но мне действительно стало как-то легче. Справедливость всё-таки есть на свете. Им не удалось отсидеться за бетоном и бронёй.

– Помощь пришла, – продолжал лейтенант. – Туча не стала там оставаться. Ушла обратно. К себе. В этот, как его… гадючник.

– Его выжгли?

Рудольф кивнул.

– До дна. Высотные бомбардировщики. Пятитонные бомбы. Термит и фосфор. Всё, что только возможно, кроме ядерных боеголовок. Теперь там проплешина пять километров в поперечнике.

– А пещера? Исток в пещере?

– Пятнадцать крылатых ракет с объёмной БЧ. Полгоры разворотили. Жаль, красивая была речка. В общем, там теперь пустыня…

– А данные? Данные экспедиции?

– Не мой уровень доступа, Руслан. Но, полагаю, уцелели. Бронированные сейфы с документацией Туча сожрать не смогла. Думаю, просто не поняла, что это такое. А вот все компьютеры уничтожены с особой тщательностью. Такое впечатление, что твари знали, что такое компьютеры и для чего могут использоваться.

Или ими управляли, подумал я.