— Покажи, — попросил я, устраиваясь ей головой на колени.

Она, конечно, была ранена. Но для раненой была бодра и шустра. А находиться рядом с ней и не касаться было неправильно. И просто невозможно. Она была такой милой в этой своей «невсебешности».

— Слушай, я же сон досмотрела! — заявила она.

— Я помню, ты говорила, что рисовала, — я снова поднялся.

Мне не понравилось, как она переключилась на то, о чем уже рассказывала.

— Нет, этот я еще не рисовала. Я только что досмотрела. Ты меня из него разбудил. Хотя, кажется, продолжения уже не должно быть. Матхотопа застрелили, а это из-за него мне всё снилось…

Келли похлопала вокруг себя.

— А где скетчбук? — спросила она у меня.

— А где скетчбук? — я переадресовал вопрос ей.

— Чертовщина какая-то. Ладно.

Келли завалилась на спину, подложила здоровую руку под голову и стала рассказывать свои сны. Сначала тот, где только чудо спасло Апони от брака с ублюдком Вишаче. Потом — где никакое чудо не спасло муискского жреца от пули. Я улегся рядом, на бок, любуясь девушкой.

— А откуда у твоего отца этот крест? — спросил я, когда она закончила.

— Не знаю, папа никогда о нем не рассказывал. А вот тунха, — она бросила взгляд на грудь. — Тунху же бандиты забрали… Так вот, тунху отец нашел года три назад на полуострове Гуахира, на раскопках могилы одного вождя. Забавно. Ты знаешь, что индейцы гуахиро первыми из аборигенов Колумбии переняли огнестрельное оружие и верховую езду на лошадях, но приняли христианство только в середине двадцатого века? [1]

— Ты хочешь сказать, что Апони и Шиай действительно существовали и повлияли на историю? — усмехнулся я.

— Не знаю. Нет. Просто забавно. Но если крест он нашел там же… Нужно будет его дневники почитать. Куда же делся крест? — Келли снова стала оглядываться. — Его Эндрю просил, чтобы посмотреть.

— Эндрю? Посмотреть? Иезуитский крест? Который ты сейчас найти не можешь?

— Ты же не хочешь сказать, что он… — возмутилась девчонка, а потом «сдулась»: — Или хочешь?..

Картинка получилась неприглядная, да.

— Ну, в принципе, ты прав, — неожиданно согласилась француженка. — И два обыска в квартире отца и у душеприказчика в эту картину укладываются. Рамона посчитала, что это одни и те же злоумышленники. А их, скорее всего, просто было двое.

Повисла тишина.