— Келли, ты нормально себя чувствуешь? — уточнил я. — Тебя не подташнивает? Голова кружится, не болит?

— У меня даже рука практически не болит! — радостно заявила она, снова укладываясь на бок и зевая. — И чувствую я себя отлично! Даже… приподнято, — подобрала она слово, — себя чувствую.

И снова зевнула. И похлопала ладошкой рядом. «Место!»

— Кел, а ты ничего такого… не принимала? — спросил я на всякий случай.

— Чего «такого»? — возмутилась она. — Эшфорт, вы на что намекаете? — она приподнялась на локте. — Где бы я вам тут «такое» взяла?!

Слишком бурно возмутилась. И непохоже на уравновешенную обычно себя.

— Я не говорю, что «такое» где-то взяла ты. «Такое» тебе могли дать.

— Кто? — с видом «ты дурак, что ли?» прозевала Келли, лишь усиливая мои подозрения.

— Вообще-то, стреляли в тебя наркодельцы, — напомнил я.

— Ага. Наркопулями. Замедленного действия, — прокомментировала блондинка. В своем репертуаре, но меня это не успокоило.

— Расскажи, что у вас случилось, — попросил я.

— Ну-у… — Келли закрыла глаза с намерением сосредоточиться, но передумала и села напротив, глядя мне в лицо. — Утром я рисовала. Потом из своей палатки вышел Эндрю.

Сочетание «Эндрю» и «вышел из своей палатки» меня порадовало. Впрочем, пока это была единственная причина для радости.

— Потом он не нашел проводников. Надеюсь, они живы, — продолжала Келли.

- Живы, — успокоил я.

И даже почти здоровы. Парой фонарей под глазами можно пренебречь. Это для просветления.

— Я нашел тех проводников, которых не нашел Эндрю, — пояснил я, заметив недоверчивый взгляд. — Как бы иначе я тебя здесь отыскал? Не отвлекайся.

— А? — снова словно очнулась Келли. — А. Потом появилась банда мужиков в платках. На лицах, в смысле. И с оружием. Среди них был Ферран. Они потребовали карту, но галстук их не устроил. Я полезла в карман за телефоном, и кто-то выстрелил. Я потеряла сознание.

— И пришла в себя только сейчас?

— Нет, — отмахнулась она здоровой рукой. — Я уже приходила в себя. Меня Эндрю перевязал. Откуда бы я знала про сквозную рану? А потом, представляешь, я нашла крест! Тот самый, который рисовала, помнишь? Иезуитский. Его отец в итонском кубке прятал, который вместе с галстуком лежал.