– Капитан с Шестого Корпуса Потомакской армии Джеймс Грейсли, – представился он. – Прошу у вас руки вашей дочери Кэролайн Дэйв и вашего родительского благословения на нашу свадьбу.

Кэрол была права. Ему не стоило ждать успеха. В этом доме вообще было лучше ведь не появляться в синей форме Союза. А прежний полковник южан еще и слишком хорошо помнил синеглазого офицера. Север взял Ричмонд. Север уничтожил свободу и знамя Конфедерации. И этот дерзкий мальчишка просил сейчас руки его дочери. Это было слишком.

– Мы ведь, кажется, знакомы, сэр, – напомнил он. – Север победил, но я никогда не отдам свою дочь за северянина. Разговор закончен, мистер. Ничего личного, долг полковника Конфедерации…

– «Гнев человека не творит правды Божией» (Иак.1:20), – вспомнил и не растерялся в ответ Джейми.

– Я не верю в Бога, – сказал тот. – Можете не тратить ваших слов.

Джеймс Грейсли же вспомнил теперь что-то другое. То, что он, наверное, забыл, то, что он думал, что забыл. Но иногда так бывает. Словно ты и здесь, и не здесь. Высоты Мари. Глушь и Спотсильвейни. Колд-Харбор. Сколько их там осталось, всех товарищей и однополчан. Знакомых и незнакомых. Юных, полных силы.

– Север взял Ричмонд, но Север заплатил за это своей кровью. Вы не знаете цены этой победы для Севера, – чуть осекшимся голосом произнес Джейми.

– Зато я знаю цену поражения моего Юга, – невозмутимо ответствовал Сэнди Дэйв. Он тоже помнил. Начало войны. Блистательное начало. И конец. Усталые, измотанные и голодные дивизии своей Конфедерации. Остатки дивизий. И как горел и пылал Ричмонд, чтобы не достаться врагу.

– Но мы остались живы. Война закончена. Мы все равно ведь одна страна. Зачем нам тогда уже ненавидеть друг друга? – заметил Джеймс.

– Я тоже против вражды, – сказал тот. – Однако я отдал бы свою дочь за любого из тех двоих ваших товарищей, которые были тогда с вами, но только не за вас. Вы слишком дерзкий и отчаянный молодой человек, мистер. Я должен думать о будущем моей дочери и о ее счастливой доли.

Джеймс пожал плечами:

– Но прошло несколько лет, – возразил он. – Люди меняются.

– Оставим этот бесполезный разговор, сэр, – устало сказал Сэнди и кивнул ему в направлении к выходу.

Джеймс посмотрел на него, посмотрел за окно. Он проиграл. Он все понимал и не надеялся. Невольно подумал о своем имени. Джеймс – Джакоб – Иаков. Семь лет пас Иаков стада за то, чтобы взять свою любимую Рахиль в жены. И потом еще семь лет[242]. Он не ушел. Он сел к столу перед полковником.

– Возьмите меня к себе в работники. Пасти ваших коров или еще на какую-нибудь работу. Посмотрите, подумаете и отдадите наконец за меня Кэрол.