– Его обыскали? – дрогнувшим голосом спросил Меерлох.

– Да, Ваше Величество. Оружие он сдал.

– Пусть пройдёт, но я не желаю оставаться с ним наедине, телохранители должны быть начеку.

Спустя несколько мгновений в комнату зашёл улыбающийся Кутрох. Вид у него был приветливый, насколько позволяло его отталкивающее лицо. В руках он держал шкатулку изящной работы.

– Зашёл проститься с вами, дорогой дядя. В ближайшее время покину гостеприимную Титанию.

– Неужели? – Меерлох так удивился, что не мог подобрать слова.

– Мне сообщили, что Ильберта в Турилии и ждёт меня.

– Я же говорил, девочка там и огорчена твоим отсутствием, – всё ещё не веря избавлению, откликнулся император, – когда отправляетесь?

– Сегодня же. Хочу преподнести подарок тёте, – продолжил Кутрох, поставив на стол и приоткрыв шкатулку, – она всё ещё нездорова и я, пожалуй, передам через вас.

– Украшение? – склонился над шкатулкой Меерлох.

– Ожерелье тонкой работы. – Племянник стал обходить жертву со спины, осторожно достал из кармана крошечный футляр, сдавил двумя пальцами, выдвинув иголочку, и неуловимым движением царапнул запястье руки, которой дядя опёрся на стол. – Обратите внимание на камни, они удивительные.

– Что это? – вскрикнул император.

Телохранители сделали насколько шагов и оказались около Кутроха.

– Бриллианты, – как ни в чём ни бывало, ответил тот.

– Я поцарапался.

– Чем же? – племянник отодвинулся от дяди, разводя руки, иглу он успел спрятать.

– Не знаю. – Меерлох, разглядывал повреждённую кожу. – Пустяк. Значит, сегодня уезжаешь?

– Да. – Кутрох достал из-за пазухи конверт и бросил его на стол. – Вот, прочтите до моего отъезда, вдруг захотите получить разъяснения. А я пока соберусь в дорогу.

Император растерянным взором проводил гостя и дал знак телохранителям выйти следом. Оставшись один, он подул на царапину, достал из кармана платок и обмотал им запястье. Надо читать письмо. Меерлох уселся в кресло и, откинувшись на спинку, закрыл глаза. Он чувствовал, что всё сказанное Кутрохом и этот подарок императрице – игра. Истинные намерения родственника спрятаны в конверте. Как не хотелось прощаться с призрачной возможностью забыть о неприятностях, закрыв ворота за племянником! Доложили о макрогальском принце, ожидающем аудиенции.

– Не сейчас. Приму его утром. – Меерлох в глубине души надеялся, что Кутрох уедет и тогда, не опасаясь его гнева, можно будет поговорить с гостем. Но письмо прочесть придётся. Император глубоко вздохнул и сломал печать. Чем дальше он углублялся в чтение, тем бледнее становилось его лицо. Ожидая от племянника любой подлости, он, казалось, готов ко всему, но принятые меры только усложнили положение. Бумага жгла руки. Неужели всё так плохо и несчастного Меерлоха ожидает смерть? В который раз, перечитывая последние строки, император пытался уловить хоть какую-нибудь тень надежды: «… Остановить действие яда может один человек – Я! Никто не сумеет подобрать противоядие за отведённый вам срок. Условия мои просты: Трон Титании! Как вы это сделаете не важно. Либо передадите мне власть прямым указом – отречением от престола, либо, сохраняя лицо, уговорите свою дочь связать судьбу с кузеном ради спасения жизни отца. С Ильбертой или без неё я буду императором! Станете упрямиться – мучительная смерть. Ещё хочу предупредить: вздумаете пожертвовать собой, знайте: принцессу и её избранника, если таковой отыщется, ожидает та же участь. Никакие предосторожности не спасут их. В моём арсенале весьма изощрённые способы. Не думаю, что есть желающие повторить Ваш путь. Прямой наследник после Ильберты – Я! Будьте благоразумны, выполните мои требования, и заветная склянка с противоядием ещё успеет вернуть Вам жизнь». Буквы, которые так старательно изучал Меерлох, стали исчезать. Он воспринял это как действие яда, но, взглянув на другие бумаги, убедился, что глаза пока служат ему. Так что же это? Кутрох знает состав каких-то хитрых чернил? Конечно! Он не оставил доказательств вины в покушении на жизнь императора! Предусмотрительность этого человека пугала. Как тут не поверить в смертоносный яд, известный ему одному. Что делать? Арестовать? Пытать? Сколько времени в запасе? Очевидно одно: нельзя допустить отъезд Кутроха из Титании.