— Но я — не женщина. Я — маг.

Несколько мгновений он продолжал нависать над ней, а потом вдруг отступил на шаг и сказал необычайно учтиво:

— Прошу простить меня, хайин. Разумеется, ты вольна делать все, что захочешь.

И в тот момент, когда Марика решила была, что немыслимым, невероятным образом, победила, он добавил:

— Но и я волен делать все, что захочу.

И хлопнул в ладоши.

— Легих, — раздался голос Мики за спиной Марики.

— Благородная хайин сегодня воздержится от трапезы, — с улыбкой сказал Мергир.

* * *

Птицы пели робко и неуверенно — до рассвета было еще далеко, и они будто бы не знали, а можно ли им уже нарушать тишину. Марика сидела на траве, прислонившись спиной к акации. В животе урчало, но когда-то ей приходилось и не так голодать. Когда-то, когда она была почти такой же беспомощной.

Но сейчас она собиралась это исправить.

— Локоло, — позвала Марика тихо.

Маленькая темно-коричневая птичка спорхнула из ветвей и доверчиво опустилась на протянутую руку. Но это еще не было магией, это было простым колдовством, договором с природой. Марике нужно было нечто большее.