Компанейский вечер плавно перетёк в ночь. Все стали расходиться по каютам.

— Проведаешь официантку? — спросил Раков. Даже в полумраке Глен разглядел его фирменный прищур.

— Нет, уже поздно. Хочу поразмыслить над своим рассказом, может, грядущий сон вдохновит меня на неожиданный поворот в концовке, а то я до сих пор не уверен в ней.

— Ответ в стиле классического ботаника. Какая дискотека, у меня уроки!

— Да ладно тебе, у нас ещё три дня.

— Ну-ну.

Глен улёгся на кровать, не снимая рубашки и джинсов. Он потушил свет и наслаждался открывающимся через окно видом звёздного ночного неба. Он не заметил, как задремал, думая, что заместитель главного редактора явился к нему в каюту по-настоящему, а не во сне. Иван Богданович поинтересовался о готовности конкурсного рассказа, которому Глен присвоил рабочее название «Мёртвый штиль». Ведь завтра все конкурсанты должны представить свои работы для жюри, победителя ожидал шикарный приз, но какой именно — не разглашалось. С финалом у Глена возникли трудности, он написал худо-бедно достойный вариант, но надеялся изменить его. И, как это часто бывает, решив внести незначительные корректировки, он перекроил всю идею. Но пока что в мыслях, гораздо важнее было сделать это на бумаге, ведь именно в таком виде жюри принимало работы.

Глен подскочил после часа яркого и насыщенного хитрым сюжетом сна. Ему даже не пришлось ничего додумывать, в очередной раз идея легла на белое полотно, словно подкинутая и воплощённая неким внутренним творцом, имевшим связь с разумом Глена. Ему оставалось лишь записать всё. А с этим у него никогда не случалось проблем, литературным языком он владел как рыцарь мечом. Или как Месси мячом.

Черновик был готов к четырём часам утра. Правка началась в полпятого после двух бокалов вермута и плитки шоколада. Первым делом Глен изменил название — «Мёртвый штиль» превратился в «Стереосон» (во-первых, ближе к тематике конкурса, во-вторых, ближе к непосредственному содержанию текста).

— О чём твоя стряпня? — спросил за завтраком Константин. Несмотря на наличие сна, он выглядел куда более уставшим и сонным по сравнению с Гленом.

— Про издательство, способное отправлять людей в написанные произведения, а так же вытаскивать из них придуманных героев.

Раков с печальным видом размешал сахар в чашке чая.

— Хоть бы раз придумал что-нибудь новое. И как это вяжется с темой сновидений?

— Очень просто: главный герой мог через контролируемые сны проникать в свои и чужие рассказы, — объяснил Глен.

— А я подумал, всё ещё проще — главному герою всё приснилось. Ну, знаешь, так обычно заканчиваются книги и фильмы, в которых у авторов не хватило фантазии логично объяснить весь предшествующий бред.