Экспромт — его излюбленный стиль работы (в отличие от того же Ракова). Свежая идея помещалась в крепкие тиски и выжималась до последней капли, как спелый фрукт, истекающий соками. Нельзя позволять ему перезревать, а разбор по косточкам приветствовался лишь для крупных произведений, но не для рассказов. Поэтому для Глена порой становилось нормой писать работы на конкурс или в указанный срок издательства в последний момент, едва ли не с чистого листа. Он знал — главное это поймать момент, когда внутренний творец начнёт нашёптывать первые слова и сеять мысли в разум Глена, словно зёрна в почву. Прошлой ночью он поймал именно такой момент. «Чёрт, это тянет минимум на повесть, а то и на роман», — воскликнул он после того, как бережно рассортировал все идейные перипетии в блокноте. Но пока пришлось оформить произведение в концентрированном виде небольшого рассказа. «Воля Богов», — пошутил внутренний голос.

Глен распечатал «Стереосон» и отнёс его в библиотеку (именно там заседала комиссия) ровно за пять минут до полудня. Он оказался последним участником из пятидесяти прошедших в финал. К вечеру жюри ознакомится со всеми работами и определит победителя. А пока — ожидание.

— Чем займёмся? — спросил Константин, когда вся компания встретилась в условленное время на условленной палубе. Все, кроме Леонида, но его пока никто не причислял к компании. — У меня есть предложение, от которого не отказался бы даже ботаник во время сессии — опробовать весь спектр услуг на этом лайнере. По крайней мере, бесплатных.

— Вполне разумное предложение, — поддержал Усмаков. Все остальные закивали с довольными лицами.

— Ты с нами, индивид? — поинтересовался Раков персонально у Глена.

Тот усмехнулся, заглядывая через линзы в маленькие глазки Константина. Из-за очков они казались ещё меньше.

— Давно ты меня так не называл. Я присоединюсь к вам позже, у меня ещё есть одно не отредактированное дельце. — Глен бросил взгляд на вход в палубное кафе.

Раков всё понял, именно такого ответа он и ждал.

— Окей, Казанова, только закончи свои дела к обеду, чтобы было, кому нам его принести.

— Спалил контору! — Усмаков обнял Карину и потащил её к лестнице.

— Что ты имел в виду? — спросила Рая у Константина, когда Глен скрылся из их поля зрения за дверьми из матового стекла.

— Глен положил глаз на официантку и хочет её отшлифовать как достойный публикации роман, — объяснения взял на себя Серж. — Я правильно понял, Кенст?

Ракову оставалось лишь согласиться. Хоть Рая старалась и не подавать вида, что данное обстоятельство её как-то покоробило (а было из-за чего коробить: заинтересовавший её парень не только не присоединился к ним, так ещё пошёл добиваться другую девушку), Костя это заметил, но тоже не подал вида. Он ещё не созрел сам и не подготовил Раю к следующему запланированному шагу в их отношениях — трансформации дружбы в нечто большее. Даже в таких вопросах Костя Раков предпочитал ждать, пока плод окончательно созреет, жутко боясь сорвать его неспелым и кислым — обычно именно такими бывают физиономии близких подруг, которым парни предлагают подобную трансформацию отношений.