— Но ведь дела и так встанут. Теперь, когда их убили… — заметил я.

— Нет, потому что люди на местах остались, — пояснил мне Сегис. — И люди эти остались мне верны. И работать будут, как и прежде. А кто-то ещё и порадуется внезапному повышению. И все они, уж прости за откровенность, будут считать меня пострадавшим. И жалеть меня, невинно пострадавшего, будут — и работать будут от того ещё усерднее.

— Получается, от трагедии вам одна сплошная выгода… — вот тут мне стало противно до ужаса.

— Э-э-э! Нет, приятель, я уже вижу, куда у тебя мысли пошли! — Сегис хохотнул. — Я даже у Пали спрашивать не буду. Я весь этот разговор проводил уже, прости, девять раз!.. По числу своих детей. Ты, Фант, забрался сейчас высоко, а вот к этому всему дерьму не готов. Ты пойми: есть дом, а есть — я. Есть мои личные привязанности и переживания, а есть дело. Думаешь, я не скорблю о тех, кто погиб? Думаешь, мне этих людей не жалко терять? Думаешь, у меня сердце кровью не обливается, когда я на осиротевших детей гляжу? Зря так думаешь… В зале сегодня погибло очень много хороших, дорогих, близких мне людей, Фант. Но если бы я обвинил Орифа — погибло бы ещё больше. Потому что, когда дом вырезают — а мои поспешные действия могли привести к краху! — не щадят вообще никого. Всех гасят, кто на ноги встать успел. Я ведь и заговор подозревал, и про выброс услышал — не отмахнулся. Специально празднование перенёс на пораньше, а выброс, гляди-ка, всё равно к юбилею приурочили…

— Можно было бы нагнать больше охраны в поместье, — нашёлся я.

— А ты думаешь, Ориф — слепой и дурак? — поинтересовался Сегис. — Думаешь, он приготовлений не увидит? Думаешь, не обратит это в свою пользу? Скажет публично что-нибудь такое… Да хоть бы шутливо предположит, что я под юбилей всех неугодных перебить решил. Сказано-то вроде как в шутку, а осадок — останется. Вот и подумают мои люди, что я им не доверяю. И к чему это приведёт? А к тому, Фант, что многие из них начнут с интересом продумывать план по бегству в другие дома! И многие и сбегут, ослабив дом — и вот тогда нас начнут резать. Я, понимаешь, всю свою жизнь этот дом из дерьма вытаскивал!.. Его ведь в начале моего правления уже подминать собирались… И в силу мы только сейчас входить стали. Вот только на ногах мы ещё не настолько крепко стоим…

Сегис покряхтел, устраиваясь в кресле поудобнее, и продолжил:

— Да и толку с той охраны-то? Ну будет здесь не двадцать охранников, а сто. Так и Ориф наймёт не сорок головорезов, а двести. Пневма у него есть, а желающих на Большой Скале хоть отбавляй. Преимущество всегда у того, кто нападает, Фант! А обстоятельства таковы, что я сам напасть не могу. Пока дом верит своему главе, все его люди делают своё дело. Пока они чувствуют, что дом — это семья, они ему верны. Но если я своих людей давить начну, то даже невиновные задумаются, а не перегибает ли гра Сегис палку? А не изгоняет ли людей по надуманным обвинениям? А не я ли следующий на очереди? Вот и получается, что, даже зная о готовящемся бунте, я не так уж и много могу сделать. Только понадеяться, что мои люди проявят стойкость и мужество — и смогут отбиться…