Ожидание длилось четыре с половиной часа, и когда, наконец, Байрон появилась в онлайне, я рассмеялась от облегчения. Маячку, который я засадила в железо ее компьютера, понадобилось время, чтобы точно определить ее местоположение. Карта ровно наплывала, увеличиваясь в масштабе, и наконец-то Байрон обнаружилась в гостинице в Кёнджу. Когда я добралась до той гостиницы, ее там не оказалось, и я не знала, где она, но стянула у стойки портье универсальный ключ и пробралась к ней в номер. Там все было, как надо: носки сложены, блузка сушится у раковины, телевизор выключен, одинокий матрас расстелен на деревянном полу, спальный мешок раскрыт и готов к использованию. Ее ноутбук я найти не смогла, но, сверившись со своим, засекла Байрон в кафе в нескольких улицах от себя. Я отправилась туда и наблюдала, как она одной рукой ест пельмени, а все ее внимание приковано к дисплею и работе. Моя флэшка располагалась сбоку ноутбука, данные копировались, передавались, обрабатывались. Этого было достаточно – пока достаточно.

* * *

На следующее утро я встала в пять часов, а в шесть услышала, как у нее прозвенел будильник. За завтраком я сидела за несколько столиков от нее, вышла вслед за ней на улицу, села в поезд до Бульгук-донга, глядела, как она обозревает пустые дороги с тихими белыми гостиницами по сторонам, ведущие к храму на вершине высокого холма. Город для туристов, где гостиницы предлагают обслуживание на корейском, японском, китайском, русском, английском, французском, немецком и испанском языках. Одинокий супермаркет для немногих оставшихся тут местных жителей, туристическое агентство – круглое здание с покатой крышей, сидящая внутри женщина, протянувшая Байрон листовку и сказавшая:

– Вы проделали очень долгий путь, чтобы попасть сюда.

Полупустая автостоянка, немощеная желтая дорожка между деревьями, ведущая вверх. Я шла в пятнадцати шагах позади Байрон, поднимаясь к спрятавшемуся на вершине холма храму Бульгаска, объявленному министерством туризма «корейской исторической и живописной достопримечательностью номер один», не забудьте посетить туристический центр (недавно открытый) и пещеру (священную, притаившуюся среди холмов). Буддистская свастика, вырезанная на древнем срубе, деревья с красной осенней листвой, склонившиеся над застывшими прудами, где плавают древние парчовые карпы, за одним из которых с любопытством следит серый котенок, предвкушающий ужин.

На извилистой тропке, ведущей к пещере, не было людей, кроме нее и меня, взбиравшихся вверх. Через километр с лишним – каменная скамья слева, вырезанный в скале символ бодхисатва, бегущая река, качающиеся на ветру деревья.