Тим подполз к бровке, посмотрел в сторону катера. Увидел вал вывернутой земли и горящие обломки. Местность изменилась до неузнаваемости. Благоухающий парк за мгновение превратился в выжженный пейзаж, где завалы из деревьев и обломков перемежались с пластами сорванного грунта. Волна сбила с деревьев листву и, опускаясь вниз, листья выстелили однотонный ковер.

Рядом, на самой бровке, лежали останки в форме пехотинца Союза Вельстова. Без ног и головы, рука оторвана выше локтя, обгоревшая кисть второй всё еще сжимает рукоять автомата. Одежда горит, в нос ударили гарь, кровь, запах разорванных кишок и жжёного мяса. Желудок заходил ходуном, Тима вырвало, стало легче.

Над головой свистнуло, затем ещё раз. На глазах Тима искра впилась в останки пехотинца. Полыхнуло, тело откинуло от бровки.

— По нам огонь.

Крик неслышно поднявшегося по откосу сержанта напугал сильней выстрелов. Укрывшись, подхватил автомат, снял оружие с предохранителя. Сержант привалился рядом. На мгновение выглянул из-за бровки, затем сполз обратно, выставил оружие на вытянутых руках и отрядил куда-то очередь. Спустя секунды сверху протрещало, на них посыпались комья и ошметки того несчастного, что лежал в полуметре от бровки.

— В колонну, — кричал сержант, — быстро, — торопил он успевших укрыться в овраге, — тех, кто идти не может, к ходячим не цеплять. Один наверх в охранение, — указал он рукой на противоположенный склон оврага, — я сказал, один наверх, — заорал он, сдобрив приказ порцией брани.

Овраг здесь круто поворачивал и тянулся вдоль парка, деля его на равные части. Один из пехотинцев по дну забежал за поворот и, поднявшись к кромке, крикнул, что сектор под контролем.

— Слушай приказ, — сказал сержант Тиму, — ты остаёшься, как только выведем колонну за поворот, ждёшь пять минут и уходишь, но не раньше, понял меня?

В ответ лишь обескураженно кивнул.

— Если выжил, снимаешься и двигаешь по дну к тем строениям, — вытянул он руку вдоль оврага, где на окраине парка располагались те самые малоэтажные здания, — Дэй сказал, овраг там упирается в дорогу, ждать будем в первом от конца оврага здании, отход по возможности прикроем. Пять минут — это всё, что от тебя требуется.

Сержант снял с запястья трофейный браслет ручника, протянул Тиму.

— Как устройство это дерьмо не работает, как часы использовать можно. Пять минут, — заглянув в глаза Тиму, сержант скривил в пародии на улыбку губы, — никогда бы не подумал, что Сайдонец будет прикрывать мне спину. Держись, парень.

Съехав на пятках по откосу, сержант побежал к построенным в неровную линию пехотинцам.