— Илва, успокойся, — мягко приказал Лонк. — Мы пока в безопасности.

Спокойный тон остудил ее пыл, и количество искр заметно снизилось. Алекс хмыкнул про себя, глядя ловко светловолосый управляет последователями, но тут его внимание привлекла новая напасть.

Тррррр! Из глубины туннеля раздался странный шум — и не топот, и не скрип, а звук, отдаленно напоминающий треск падающих костяшек домино, когда одна пластинка задевает другую, а та следующую. Звук быстро нарастал, заглушая все остальное. Через секунду вдали ожили несколько крупных ветвей. Точнее, сами ветви спокойно висели, но внутри них как будто что-то катилось, из-за чего они на мгновения расширялись, теряя кору и листья, а затем снова сжимались.

Алексу стало казаться, что перед ним никакое не растение, а огромный спрут с десятками тысяч бесконечных щупалец. А как иначе объяснить столь неподобающее для дерева поведение? Из чего оно сделано? Из резины?

Шары, точнее, гроздья шаров быстро приближались. Казалось, что они плавно плывут, но на деле двигались с огромной скоростью.

«А может, это у них тут такой транспорт?» — успел он подумать, ожидая, что из древесных пузырей вот-вот начнут выпрыгивать монстры или отряды охранников, но шары выскользнули из туннеля, покатились по стенам, обогнули отряд и замерли чуть вдали на концах ветвей-отростков. При этом они собрались в пять больших наростов каждый размером с грузовик.

В этот же момент из коридора выбежали долгожданные охранники, всего пятеро, но это было не менее странное зрелище, чем ожившие ветви, а в чем-то и более жуткое, поскольку одно дело монстр, пусть и здоровенный, но мало ли какие монстры бывают. А вот адепты — другое дело! Их судьбу легче примерить на себя, поскольку они такие же разумные, как и ты сам.

Пятерка производила гнетущее впечатление: изорванная одежда, резкие дерганые движения, шатающаяся походка, как будто владельцы забыли, как пользоваться своими телами и бежали только благодаря мышечной памяти. Собственно, это-то и бегом назвать было сложно.

Алекс активировал навык зрения и непроизвольно поморщился. Изорвана была не только одежда — тела бедолаг были перекручены и местами сильно деформированы: кожа висела лоскутами, а на открытых участках виднелись язвы, вздутия и гниющая плоть. Последнее было совсем уж неслыханным делом в мире адептов — разумный тут мог, конечно, скоропостижно скончаться, чему землянин не раз был свидетелем, но от болезней был, слава богу, избавлен… в отличие от примчавшихся к ним охранников.

Больше всего выделялся крупный мужик в шлеме. По какой-то причине его голова деформировалась довольно причудливым образом и вдобавок почернела, хотя ошметки кожи на других частях тела имели розоватый оттенок. В результате странной мутации шлем бедолаги грозил сорваться в любой момент. Если бы не две сильно натянутые лямки, то мужик давно бы щеголял лысой башкой. При этом раньше он точно имел пышную шевелюру, на что указывали остатки кудрей, прижатых ободком шлема к почерневшей коже.