Враги пугали не столько обещанием тяжелого боя, сколько жутковатым видом. Чем-то они напоминали зомби или странных мутантов. Кстати говоря, Сохо, которого они тут встретили двумя днями раньше, выглядел значительно лучше, пусть и напоминал оборванца, но он хотя бы не имел столь выраженных деформаций. Судя по всему, пятерка уродцев наглядно демонстрировала, во что потерянный член братства превратится со временем.

— Тут есть кто-нибудь из ваших? — на всякий случай уточнил Алекс.

— Нет! Это все чужаки, — с запозданием отозвался Лонк, напряженное лицо которого одновременно выдавало и ярость, и чувство облегчения. Очнувшись, он резко добавил: — Не трогайте их. Они нас не видят!

У землянина не было времени гадать, откуда светловолосый узнал о возможностях противника, поскольку враги перли прямо на них, но он доверился чутью главы братства и просто перетащил всю группу вбок. Как оказалось, Лонк оказался прав — пятерка шаркающих охранников не обратила на маневр ни малейшего внимания, а вместо этого доковыляла странной трусцой до центра зала, где только что находилась компания диверсантов и замерла.

Не успел Алекс задаться вопросом, чего это противник сначала бежал сюда, а теперь застыл столбом, как дерево-страж напомнило о себе. Из образовавшихся наростов начали выползать огромные отростки толщиной в руку. И если цвет самих стволов был зеленовато-коричневым, то отростки напоминали белых червей. В секунду черви обхватили пятерку охранников и начали быстро подниматься.

Скрежет почти прекратился, поэтому подъем сопровождался лишь тихим шелестом белесых щупалец. Однако тишина казалась не менее жуткой, чем шум до этого. Действия и дерева, и адептов-мутантов, а также их синхронность пугала. Все они были частью жуткого охранного контура, за которым стояла чья-то злая воля. Только изощренный и своеобразный ум мог создать подобную систему.

Чем ближе щупальца подбирались к потолку, тем медленнее становился их ход.

«Осторожничают! — вспомнил Алекс теорию Нюха. — Ну, точно — боятся леса наверху!»

Последнее его порадовало. Страх дерева-осьминога говорил об отсутствии полноценного разума, ведь лес на Шедаре при всем желании не мог навредить монстру из подземелья. А то, что владелец этой твари не подавил иррациональное чувство, дарило надежду, что у приручителя нет полного контроля над существом, и позволяло надеяться, что он не смог «выключить» и другие базовые инстинкты. Например те, что заставляют стража воспринимать отряд как своих молодых родственников.

И действительно, зачем приручителю возиться с такой мелочью, как базовые инстинкты? Ведь тогда он будет вынужден контролировать все аспекты жизни монстра от питания до выпадения листьев. Видимо, ему достаточно того, что монстр выполняет прямые команды, а на остальное наплевать.