Он был не просто монстром. Он был изгоем.

Вот почему Дуглас послал его сюда. Чтобы он осознал. Последний подарок от старого друга? Или еще один удар в спину от нового врага?

Охотник за Смертью покинул Двор с высоко поднятой головой и все кто находился там были рады видеть, что он уходит.

****

Снова вернувшись в квартиру Финна Дюрандаля, Бретт Рэндом и Роуз Константин сидели в своих обычных креслах в ожидании инструкций. Дюрандаль где-то играл роль хорошего Парагона с Эммой Стил, но обещал вернуться, как только сможет не вызывая подозрений сбежать и оставить нового нежелательного партнёра в одиночестве. Так что Бретт и Роуз ждали, не глядя друг на друга и не разговаривая. На данный момент Бретт перепробовал все имеющиеся в его и аптечке Финна препараты, чтобы унять боль в животе, но ничего из этого не принесло абсолютно никакого результата. Бретт осторожно потёр руками мучающий его живот и задумался, не стоит ли ему обратиться к доктору Хэппи и воспользоваться кредитной линией Финна, чтобы попросить кое-что для себя. Он очень устал — боль не давала ему спать по ночам, а с утра пораньше выгоняла его из постели. Никакие деньги или власть, обещанные Финном, не стоят такого, а угрозы в стиле, что он сделает с Бреттом, если тот даже подумает о побеге, с каждым часом казались всё менее пугающими. Иногда Бретт думал, что продал бы душу или то малое, что от неё осталось, лишь бы его потроха перестали так сильно болеть.

Опустившись на стул и подтянув колени практически к груди, он угрюмо оглядел квартиру Финна в поисках чего-то, что могло бы занять его внимание. Нечто маленькое и ценное, что он возможно мог бы разбить, сославшись на нелепую случайность. Он уже выпил все мало-мальски приличные напитки и дважды совершил набег на кухню. Иногда от еды самочувствие его улучшалось, а иногда — нет, но Бретта всегда успокаивал сам процесс. Проблема была в том, что кулинарные вкусы Финна были совершенно обычными, если не сказать пресными, а у Бретта были свои стандарты.

Он осторожно посмотрел на Роуз, сидевшую в своём кресле, которое располагалось слишком близко к нему. Её голова медленно повернулась и она посмотрела на него своими тёмными, немигающими глазами. С тех пор, как их разумы соприкоснулись благодаря эсп-наркотику, она много на него смотрела. Тогда он обнаружил, к большому своему удивлению, что у неё внутри есть не только одна жажда убийства. Одному Богу известно, что открылось о нём Роуз. А прочитать что-то на её лице, чёрт возьми, не способен наверное никто. Она была одета в ту же цвета засохшей крови облегающую кожу, которая закрывала все её двести тринадцать сантиметров — от пальцев ног до самого подбородка. Кресло, в котором она восседала, казалось на её фоне детским, но сидела она в нём идеально ровно и совершенно неподвижно, и одно её присутствие подавляло.