— Я рада, что ты здесь, Бретт, — медленно произнесла Роуз. — Я хотела с тобой поговорить. Наедине. Для меня это... трудно, Бретт. Я мало общаюсь с людьми. Они мало общаются со мной. У меня мало общего с ними... ты наверное заметил. Я живу, чтобы сражаться. Ради убийств. Ради брызг крови и затухающего взгляда, когда жизнь покидает тело. И в течении многих лет это было всё, что мне было нужно, всё, чего я хотела от людей. Но ты... Бретт, ты другой. К тебе я отношусь по-другому. Я хочу... узнать тебя. Получше. Сама не знаю почему.

Она пытается стать ко мне ближе, недоверчиво подумал Бретт. Я не солнце, чтобы ко мне тянуться, если она вообще знает, что это значит, но именно это она и пытается сделать. Бретт серьёзно подумал о том, чтобы вскочить со стула и сбежать, спасая собственную шкуру, но почему-то этого не сделал. Отчасти видимо потому, что она убьёт его ещё до того, как он достигнет двери, если решит, что её оскорбили и отчасти потому, что... эта её неловкая попытка узнать кого-то получше была почти трогательна. Может она впервые в жизни это делает. Это нисколько не сказалось на страхе, который она внушала одним своим видом, но...

— Можешь поговорить со мной Роуз, если хочешь, — осторожно произнёс Бретт. — О чём бы ты хотела поговорить?

— Я не знаю. Всё это для меня ново. Новая территория. Это то, чем занимаются друзья?

— Иногда... Роуз, у тебя никогда не было друзей? Впрочем, конечно же не было, дурацкий вопрос.

— Я никогда не нуждалась в друзьях. Люди всё усложняют. Они хотят от меня чего-то, чего я никогда не понимала. Дружба, любовь, секс — все эти вещи всегда были для меня загадкой. Но сейчас... Мне хочется узнать тебя, Бретт. Кто ты, чем являешься. Кем и где был до нашей встречи. Так ведь поступают друзья, когда хотят узнать друг друга?

— Да Роуз. Ты мыслишь в правильном направлении.

Как обычно в таких случаях, когда хотелось произвести впечатление на новую женщину, Бретт приготовился выпалить свою тщательно отрепетированную и отточенную ложь, но почему-то... не смог сделать этого с Роуз. В любом случае на неё бы она всё равно не подействовала. Так что в этот раз, к своему собственному удивлению, Бретт рассказал правду.

Бретт Рэндом вырос в Лежбище с матерью, которая зарабатывала арендную плату лёжа на спине, и целой чередой отчимов, которые приходили и уходили, когда у них было настроение. Иногда они давали ему деньги, а иногда били, но Бретту всегда было наплевать. В раннем возрасте он начал познавать улицу и заботился о себе сам, потому что мог доверять только себе. Обучаясь искусству мошенничества и скрытности, он вовлекал себя во всевозможные неприятности, но не сдавался на полпути, потому что к этому делу у него был явный талант. И потому что ему это нравилось. Он сделал себе имя ещё до того как вышел из подросткового возраста. За пределами Лежбища у него всегда была наготове дюжина тщательно сконструированных новых личностей, лиц и имён. Прежде чем ему исполнилось двадцать, он много раз срывал большой куш и с таким же успехом его спускал, но никогда не сожалел ни о чём. Ведь всё было не ради денег. Испытание и вызов на грани, острые ощущения от игры — именно они заставляли кипеть его кровь. Заставляли чувствовать себя живым.