Эмма начала было спорить, но в следующий момент поняла, что стоит рядом со своей гравилодкой на посадочной площадке главного порта Логреса. Прямо там, где она впервые появилась на планете. Её телепортировали. И Экстата рядом не было. Эмма вздохнула, пожала плечами и пошла к гравилодке. Медленно поднялась обратно в небо и полетела по городу без какой-то конкретной цели. Город Вечных Парадов казалось сильно отличался от того, каким она впервые его так недавно увидела. Счастливая и полная благих намерений, даже наивная, хотя это и не то слово, которым она бы охарактеризовала себя до прибытия на Логрес. Но теперь весь её мир изменился и, возможно, Империя тоже. Человечество становилось каким-то другим, более тёмным. Эмме казалось, что единственное, что не изменилось к худшему — это она сама.

Она по-прежнему верила в идеалы Парагона.

Она медленно пролетала над городом и на улицах люди смотрели на неё снизу вверх, не махая, не подбадривая и не улыбаясь. Она больше не была их защитником. Она стала врагом.

Эмма Стил хмурилась и едва ли не беспомощно задавалась вопросом, что делать дальше.

****

Анна Баркли сидела в одиночестве в своём кабинете, вертясь на своём старом, любимом кресле туда-сюда и смотря на экраны мониторов, звук на которых был практически полностью выключен. Она переводила взгляд с экрана на экран, но ничего не видела. Ничто из этого больше не имело значения. В ближайшее время Палата Парламента соберётся на очередное Слушание и ей нужно было уделить внимание многочисленным неотложным вопросам, но она не могла сосредоточиться ни на одном из них. В её руке была кружка горячего и сладкого чёрного кофе, и она время от времени делала глоток, когда вспоминала о нём, но вкуса не чувствовала. Другая её рука медленно двигалась привычным успокаивающим жестом по коротко остриженным рыжим волосам, который на этот не оказывал никакого эффекта.

Анна чувствовала себя недооценённой. Она работала часами напролёт, Бог знает сколько времени, практически единолично управляя Службой Безопасности Парламента, но всем было плевать. Она всегда следила за тем, чтобы Дуглас был в курсе всей необходимой информации, часто информируя его за несколько часов до того, как кто-либо другой получал её, и она не могла вспомнить, когда он в последний раз говорил ей спасибо. Она бегала из помещения в помещение, от одной встречи к другой, заключая тайные соглашения, на которых Дуглас не мог присутствовать лично, и всё для чего? Несмотря на всю её каторжную работу, несмотря на все чудеса, которые она совершала ежедневно для Дугласа, он просто воспринимал это как должное. Он даже перестал с ней разговаривать. Да, он заходил, чтобы убедиться, что она знает всё о его последних проблемах, иногда бросая ей короткую бессмысленную улыбку, а затем просто уходил по своим делам. Он никогда не задерживался, чтобы сказать ей «очень хорошо», «без тебя у меня бы ничего не получилось», и тем более — «ты моя правая рука, Анна, я так тобой горжусь». По факту — сущие пустяки. Она понимала, что он был занятым человеком. Знала, что он работает даже больше, чем она. Понимала, что это несправедливо. Но ей было плевать.