– Я в этом сомневаюсь. Но для вас это неважно. Я здесь пленница. Я даже не знаю, зачем вы оставили меня в живых, если не считать любопытство.

– Пленница, говорите? В наше время уже не существует такого понятия. Вся моя власть над «Транзиторией» заключается в моем умении убеждать. А там, куда мы направляемся, Плавтина мне пригодится – пусть и в такой усеченной форме.

– И куда же мы направляемся?

– Вы это довольно скоро узнаете. Оставайтесь здесь. Ваш врач прописал вам отдых. Отдыхайте, – добавил Отон ледяным голосом, – и не пытайтесь совершить ничего, что заставило бы меня на вас рассердиться.

Он развернулся и большими шагами направился в глубину острова. Она не пыталась пойти за ним. Она чувствовала себя усталой и запутанной, ее пугало поведение Отона – эта смесь любезности и подспудной угрозы. Нависла ли над ней опасность? Может быть, не в ближайшем будущем, если для Отона она представляет хоть малейший интерес.

* * *

Пока что ей было нечего делать, и она принялась наблюдать за людопсами. И к своему большому удивлению, она почувствовала себя странно успокоенной, глядя на путаную и терпеливую работу этих созданий, которые разгружали, оттаскивали на берег и чинили свои суденышки. Вскоре к ним присоединились и другие. По их пропорциям Плавтина поняла, что это женщины и дети, которые пришли помочь донести улов.

Она сделала несколько шагов вперед, оставаясь все же немного в стороне; ноздри заполонил запах моря и смолы, которой пропитывали лодки. Стоило немного привыкнуть к их странной морфологии и рычащим голосам – и можно было принять их за обычный примитивный народец, за добрых дикарей в тысячах миль от сложных технологических цивилизаций, их пороков и жестокости. Как будто бы человечество по какому-то волшебству вернулось к своей изначальной простоте. Ей бы хотелось подойти еще ближе. Но она чувствовала, что, сделав первый шаг, нарушит какое-то неписаное правило. И потому ждала.

Ждать пришлось не так уж долго. Скоро на сцене появился новый персонаж, которого привлекли щенки, изо всех сил лающие тонкими голосками. В противоположность остальным, он был не полуголым, а облаченным в простую тогу, и опирался на палку. Пожилой пес? Трудно сказать. В его жесткой черной шерсти только кое-где виднелись белые пятнышки. Хотя его телосложение было мощным и двигался он с легкостью, ему недоставало живости собратьев. Старый вожак, подумала Плавтина. Она вообразила себе, что людопсы живут стаей, как дикие животные, и во главе у них – сильный воин, возможно, тот, кто посмотрел на нее скверным взглядом, а теперь беседовал в уголке с новоприбывшим, при этом очень стараясь ненароком не взглянуть на Плавтину. Может быть, эти существа более развиты, чем кажется.