Припомнив, как вообще устраиваются дела подобного рода, Грэхард вспомнил и то, что со времён его воцарения его двором занимался как раз Дерек. И, действительно, чуть ли ни каждую неделю от него слышалось: такой-то болен, нужно бы его отправить на месяц вон туда-то, да ещё с семьёй, такой-то стал стар, его неплохо бы пристроить и обеспечить, такому-то пора жениться, нужно выделить средства на организацию дома, этому давно пора повысить жалование, а вон тот уже десять лет так старательно служит, и всё в рабах, не пора ли ему выдать ньонские документы и перевести в разряд вольных наёмных? Во все эти детали Грэхард особо не вникал, полностью полагаясь на Дерека. И, конечно, только сейчас, после слов Эсны, заметил, что его талантливый и всевидящий управитель в своих хлопотах и заботах совершенно забывал о самом себе. Дерек постоянно просил — поблажек, прибавок, отпусков, пенсий, пособий, выходных, повышений, свободы, — просил за всех, но никогда — за себя.

Нахмурившись этому обстоятельству, Грэхард обиженно возразил на обличения жены:

— Но он никогда не жаловался!

— Тебе пожалуйся! — фыркнула Эсна, которая совершенно упускала тот факт, что правители, действительно, не обязаны следить за подобными вещами, и потому перешла в наступление, которое ей казалось более чем логичным. — Вот скажи, ты хоть раз, хотя бы один раз за все эти годы спросил его, как ему хотелось бы провести день? Куда ему хотелось бы пойти? Чем ему хотелось бы заняться?

Он был совершенно ошарашен и опрокинут этими вопросами, которые, действительно, ни разу не приходили ему в голову, — что, по правде говоря, было вполне нормально для его положения. Правители не спрашивают ординарцев о том, как те себя чувствуют и чем хотят заняться.

И всё же совесть Грэхарда мучительно заныла. Дерек был не просто ординарцем. Дерек был другом, и только сейчас стало очевидно, что дружба, в отличии от служебных отношений, требует двусторонней заботы.

Грэхард растерянно моргал, чувствуя себя не просто глупым — эгоистично глупым засранцем, который даже не задумывается о подобных нюансах.

Справедливость требует отметить, что, если бы Дерек додумался высказать вещи такого рода своевременно, то Грэхард худо или бедно, но сумел бы их осознать, и, возможно, дело не закончилось бы столь печально и категорично. Однако Дерек, увы, совершенно не умел заботиться о самом себе и своих нуждах, поэтому самоотверженно служил и выслуживался, пока психика не сдала, и говорить о чём-то стало уже слишком поздно.

Однако Эсна была целиком и полностью на стороне Дерека, потому что и сама-то не очень умела в стратегию: «Просто открой рот и скажи, что не так» - и уж тем более, совсем не умела делать это с таким грозным человеком, как владыка Ньона. Так что она прекрасно понимала Дерека, несколько несправедливо взваливая на Грэхарда требование проницательно догадываться самому.