Я хожу окрестностями и по городу – и думаю.

Снаружи пока спокойно. Змеи отступили после моей диверсии и пару дней не показывались вообще, а теперь снова собираются по ту сторону озера, но малыми группками и довольно несмело.

Грюнальди, вдохновленный моим примером, собирает ударную группу и по ночам то и дело ходит на вылазки. Они перерезают пару-другую глоток, прикалывают кого-то к дереву – и снова воцаряется спокойствие.

* * *

– Это единственный способ, – объясняю я. – Нужно скрытно идти туда, подождать соответствующего момента и убить сукиного сына. Нужно убить ван Дикена. Без него Змеи быстро вернутся к себе. Нынче они настолько сильны лишь потому, что за их спинами – песни богов.

– Как убить Песенника? – сомневается Атлейф. Мы сидим втроем в большом зале: молодой стирсман, Грюнальди и я. – Как ему сопротивляться? Окруженному ошалевшими Змеями, в за́мке из топоров? Какая армия сумеет ворваться внутрь? Да еще зимой?

– Не армия, – говорю я снова. – Один человек. Я. Незаметно, переодевшись, все время скрытно.

– Ты не пойдешь снова в одиночку, – с напором говорит Грюнальди. – Отчего ты такой глупый? Один человек – одинок. Он должен когда-то спать, может вывихнуть ногу, и у него нет глаз на затылке. Не считай мужей детьми, которые станут путаться у тебя под ногами. Я ведь уже был с тобой в таком походе.

– Хорошо, – соглашаюсь я терпеливо. – Можешь идти со мной. Можем даже прихватить с собой двоих-троих. Но я говорю о принципе. Никакого геройского сражения с открытым лицом. Никаких штурмов с воплями и ударами топором по щитам. Эта скотина без чести. Зато у него есть сила, позволяющая изменять людей и убивать на расстоянии. Я говорю, что его нужно убить, а не победить. Ножом в спину, придушить во сне, отравить. И речи нет, чтобы захватывать за́мок, – лишь туда прокрасться. Ночью, незаметно. Именно поэтому идти следует лишь нескольким. Словно волкам. Станем прятаться и скрываться. Будем как духи. А когда выпадет удобный момент, атакуем. А потом исчезнем.

– Не слишком много в этом чести, – Атлейф печален. – Как-то это… трусливо. Это вообще достойно воина?

– Это куда опаснее, чем тебе кажется, – отвечаю я. – Тут все дело в… – Мне не хватает слов. Результат… Эффект… Но таких понятий или нет в их языке, или я не могу их вспомнить. – Нужно, чтобы он погиб. Как можно быстрее и проще. Только это и важно. Я думал, мы можем спокойно подождать до весны. Запланировать, приготовиться и пойти, когда сойдет снег. Но теперь вижу, что весной будет поздно.

– Я, пожалуй, понимаю, о чем ты, – говорит Грюнальди. – Все, как когда мы отбивали детей. Нас было лишь четверо, Змеев – две дюжины. Они сидели, закрывшись в городе, но мы все равно сумели.