– Хочешь остаться?

Он смотрит под ноги и молчит.

– Не знаю. Не скажу. Но хочу, чтобы ты с уважением отнесся к моему решению.

Я стою напротив него и снова смотрю в мутно-синие ледяные глаза.

– Согласен, – говорю решительно. – Обещаю тебе. Слово чести. Я не пожертвую городом и не заставлю тебя эвакуироваться.

Протягиваю ему руку. Он миг-другой колеблется, а потом протягивает свою и отвечает мне на рукопожатие. Немного неуверенно, словно полагая, что раздавит мне ладонь. Ничего странного.

На Земле эта сцена была бы совершенно гротескной. Там никто никому не верит просто так, никто не придерживается своего слова и никто не исполняет обещаний, данных без свидетелей, юристов, бумаг, доказательств, записей и письменных гарантий, да и то выполняет их лишь со временем. Но тут есть только мы, наше слово и пожатие рук. Это мир, в котором репутация человека зависит от его честности, и репутация ценнее золотых гор. И тут нет большей гарантии, чем слово. И такое как-то не кажется смешным.

Мы идем дальше по тянущимся в бесконечность коридорам в свете газовых фонарей, минуя колышущиеся на воде корпуса кораблей, кипы сподручных материалов и спешащих, погруженных в труды людей.

– Осталось третье условие, – напоминаю я. Хочу решить все зараз.

– Ох, это как раз сугубо технический вопрос, – отвечает он.

– То есть?

– Сейчас покажу, мы почти на месте.

Мы идем, сворачиваем, преодолеваем ступени, проходим сквозь откатывающиеся в сторону ворота из каменных кругов. Еще один зал, устроенный в высокой пещере, где властвуют какие-то котлы, к потолку поднимаются массивные подъемники из огромных балок на окованных колесах, они переносят бочки и глиняные жбаны. Здесь рабочие носят свободные, по колено, одежды из очень толстой серой ткани и капюшоны с масками, закрывающими всю голову. В воздухе встает резкий запах смолы, сырой нефти и сероводорода, а также других химикалий, от которых щекочет в носу и дерет в горле.

– Драконье масло? – догадываюсь я.

Норвежец с кривой усмешкой качает головой.

– Нет. Обычный греческий огонь. Вернее, эллинский. Мы не знаем состава греческого огня, как не знаем и состава драконьего масла. То, что я произвожу, – обычный pyr automaton. Легкие фракции нефти из открытых месторождений, рыбий жир морских чудищ, сера, смола, растительные масла, скипидар, селитра. Зажигается под действием воды, поскольку в нем есть гашеная известь. Но достаточно и того, что это не драконье масло. У того схожий состав, но там есть еще и «элемент М». Дыхание магии, благодаря которому оно действует, несмотря на атмосферные условия, дает огонь значительно более высокой температуры, не гаснет, и одновременно пламя его стабильней. Благословение Бога-Кузнеца. Нечто, чем не наделен я сам. Я пытался заклинать свой состав – с плачевным результатом. Были… несчастные случаи. Были жертвы, а потому я отступил. Согласно Песне Людей, только Племя Огня может производить драконье масло. Эту субстанцию можно у них купить, но она дьявольски дорога. Однако производить ее не может никто, потому большая часть людей использует подделку и суррогаты разного качества. У нас есть некоторые запасы, но их не хватит. Если уж ты желаешь, чтобы я принял этих людей под свою крышу, условие простое: я хочу драконье масло для защиты города. Мне не нужен рецепт – только продукция.