Он встал с бочки, на которой сидел, а я встал со своей.

– Пойдем на пир, Филар. Позволь мне говорить. Пусть думают, что это я отдаю приказы и что все будет так, как я решил. Иначе они не поймут. Я научил их сражаться, как следопыты, но они остались дикими Мореходами, которые все немного как дети, и их легко убедить, что дела идут ровно так, как им думается.

* * *

Лагерь у перевала, называемого Каменными Клыками, был устроен хорошо. Имел хороший обзор на идущий вверх тракт, сами охранники оставались невидимыми под прикрытием встающих всюду скал, а когда бы они заметили того, кто направляется в сторону перевала, достаточно было подождать, пока тот не окажется между двумя высокими скалами, означенными желто-зелеными порослями лишайников, – и выбить пару бревен, удерживающих кучи камней. Валуны величественно сдвинулись бы, покатились по склону, поднимая тучи пыли и превращая склон в ад рушащихся скал, что смели бы все до самой линии карликовых хвойных кустов. Но если бы этого не хватило, достаточно было взяться за луки и перестрелять пришельцев, словно куропаток, пока тем приходилось бы ползать на брюхах, безуспешно пытаясь найти хотя бы какое-то прикрытие от сыплющейся сверху смерти.

Если бы случилось так, что кто-то каким-то чудом это пережил и приблизился к перевалу, между усыпанными валунами склонами сидели, прикованные за ноги один к другому, четыре «краба». Сейчас скорченные, с клинками, спрятанными под мышками, и накрытые плоским доспехом, они напоминали кряжистые камни, слабо отличающиеся от окружающих их скал, и тупо поглядывали вокруг черными щелями визоров. По двое с каждой стороны тракта. Сидели в засаде неподвижно, только время от времени шевелясь и издавая тихие, жалобные звуки.

У них были припасы, была вода, принесенная с собой в баклагах, был прекрасный вид на все, что происходит внизу.

И никакого прикрытия сверху.

Змеи держали стражу всю ночь, тихую, спокойную, точно такую же, как и все остальные, проведенные у подножия мрачного, увенчанного каменными клыками перевала, оберегающего доступ к тайнам Прожорливой горы.

Небольшой, прикрытый камнями костерок потрескивал тихонько, отбрасывая дрожащий свет только на лежащие рядком шары, сплетенные из веревок и тряпок, наполненные горючим. К каждому шару присоединялась цепь, и достаточно было одного лишь крика, чтобы поджечь снаряд и метнуть вниз, чтобы он горел там, освещая склон.

Но они еще ни разу не понадобились.

Один охранник сидел у костра на смене и время от времени обходил лагерь, второй – таращил глаза на тракт внизу, хотя видел лишь темноту и мог только вслушиваться в ночь. За много дней они привыкли к тому, что ночи в горах не бывают тихими. Время от времени слышен падающий камешек, сброшенный горным сусликом, свист ветра в скалах, далекий шум деревьев или крик ночной птицы.