Далеко в лесах были слышны удары молотов, ночью по всему острову горели огни.

Змеи пришли неделю спустя.

Бой колоколов и рык раковины раздался, едва на горизонте начала разливаться рассветная серость, до того, как что-то можно было разобрать. Когда небо посветлело, мы увидели, что море полно кораблями. Мачты тянулись до горизонта, и казалось, что на нас идет каждый корабль, который когда-либо плавал по этим водам. Куда ни взгляни, лопотали паруса, словно листва в лесу. Большинство из них были «волчьими», какие я видел чаще всего, но были между ними и другие: большие и плоские, немного похожие на амитрайские боевые галеры, как и они, снабженные тремя рядами весел, но на верхней их палубе стояло по четыре больших баллисты.

Весь этот флот двигался на нас, первые корабли миновали уже порт и плыли дальше. До нас донесся мрачный вой многих рогов, через миг им ответил город – гремящим голосом раковин, который, казалось, доносился из башен и от земли, а то и с неба. Был это звук, от которого живот человека начинал словно трепетать глубоко внутри, словно кожа на барабане. И страх проникал до костей.

Звук несколько мгновений висел в воздухе, а потом наступила тишина.

И тотчас отовсюду раздался звук проворачивающихся осей, вмонтированных в стены и приводимых в движение водяными колесами; поползли большие железные звенья цепей и раздалось тарахтение взводимых машин. Скрипели канаты размером с мою руку, гнулись бревна, которых я не сумел бы обнять руками. Один за другим пригибались высокие, словно мачты, плечи требушетов, поднимались огромные противовесы, колыхающиеся на подвесах, наполненных базальтовыми плитами.

– Ну, покажись-ка, molopää, – сказал рядом Ульф. Сделал круговое движение левой рукой, а правую свесил вниз, сжимая и разжимая кулак. Я понял, что он готовится деять, и непроизвольно отодвинулся. Заметил также, что он побледнел и что лицо его изменилось, как бывало всегда, когда он готовился к бою. Тогда он часто бормотал самому себе на странном языке и выглядел каким-то рассеянным.

Там, на воде, что-то начало происходить: паруса на многих кораблях развернулись, забились на ветру, и было видно, что корпуса их движутся все медленнее, и что колышутся они на волне все сильнее.

– Ну, иди к папочке, żopczino, pasi kurče… – процедил Нитй’сефни.

Корабли все плыли, а потом паруса их вдруг перестали лопотать на ветру.

– Все идут на нас, – сказал неуверенно Грюнальди. – Я вижу знаки Людей Коней, Грифонов, Медведей, Орлов, Соленой Травы и даже Воронов.

– Нет, – ответил ему Ульф. – Змеи заполучили корабли. Захватили, что удалось, на реках и вдоль побережья. Это не было сложно, каждый торчал в своем поселении, достаточно было вытянуть на берег три корабля – и все. Порешили их по одному. Ты видишь разные знаки, но на палубах только армия Аакена и отуманенные его силой пленники. Я знаю, потому что видел это.