И только у него возникла тень мысли – не прикусить бы язык, как снизу, под самое его кресло могучий великан нанес такой удар, что ремни впились в плечи, в суставах хрустнуло, а голова, катающаяся по плечам, отправилась на третьей космической скорости куда-то за пределы Солнечной системы. Отсюда, из-за пределов Солнечной системы, из Облака Оорта, маленький пилот, тем не менее, прекрасно видел, что делали другие члены экипажа.

Вот рядом Гор с залитым кровью лицом и ужасной ссадиной на лбу. Рот распущен, глаза выкачены, наушники сбиты набекрень, а он силится их поправить жутко трясущимися руками, которые никак не попадают не то что в эбонитовые дужки и прорезиненные динамики, а вообще промахиваются мимо головы штурмана.

А вот Полюс Фердинатович Гансовский, обвисший в кресле и шарящий в поисках застежки по ремням, потому как ему не терпится встать в этой вакханалии сумасшедшей вибрации и самолично проверить работу атмосферных ловушек, которые тысячу раз могли сгореть, а те, что не сгорели, должны были разлететься к чертям собачьим от невозможной тряски. На счастье академика, застежки он нащупать не может, а потому остается крепко принайтованным к самому безопасному для себя месту.

Командир склонился над пультом, и у Биленкина даже здесь, в Облаке Оорта, екает сердце – неужели и его приложило так, что он потерял сознание? Но через мгновение Мартынов поднимает голову, оглядывает экраны состояния движителей и передвигает на пульте управления рычажки. Это невероятно! Невозможно! Но для него будто не существует такой мелочи, как невообразимая тряска. Каким-то чудом он преодолевает ее! Не поддается ей! Действует точно, уверенно, разве чуть медленнее, чем обычно.

И добрейший доктор Айболит в полном порядке. Лишь костяшки пальцев побелели, так крепко он вцепился в подлокотники кресла. А рядом в специальном креплении желтый чемоданчик с красным крестом. Неужели? Неужели доктор готов по малейшему сигналу отстегнуть ремни, схватить чемоданчик и мчаться по извивающимся, будто змеи, коридорам на помощь?! Невзирая на удары молота по корпусу корабля? Не обращая внимания на возросший тангаж, опасный дифферент и раскачку вокруг оси?! Да, способен! Способен, как и все они, члены экипажа «Красного космоса», выполнять, а самое главное – исполнить свой долг.

Биленкин стремительным метеором возвращается на место из далекого и холодного Облака Оорта, и вовремя – Гор вяло машет рукой, и поначалу Игорь Рассоховатович не понимает его, а потом догадка пронизывает затуманенный вибрацией разум – есть пеленг! Вот он, родимый! Наконец-то! Руки на нужное мгновение обретают непоколебимую четкость и уверенность движений, корабль рыскает вниз, желудок устремляется к горлу, рев рвет барабанные перепонки, могучий удар, хруст и чудовищная тишина.