Все та же узнаваемая архитектура Фобоса, если только все эти словно бы текучие, асимметричные трубки, наросты, выступы у кого-то повернется назвать архитектурой. Глаз усматривает в них намеки на регулярность, на целесообразность, но стоит перевести взгляд на что-то другое, и вновь все утопает в серо-коричневой мешанине наплывов, перетяжек, проступающих ребер, до неприятности похожих на костяки издохших в незапамятные времена невообразимо уродливых существ.

– Знаете, что это такое? – тихо спросил Биленкин. И, не дожидаясь ответа Варшавянского, ответил таким же шепотом: – Метро. Марсианское метро. Вон те диски – это, скорее всего, транспорт, а по желобам они катятся.

– Думаете? – Роман Михайлович с сомнением осмотрелся. Громадное сооружение производило впечатление, но отнюдь не метро, поскольку непонятно было – зачем делать трубу столь огромной. – Размеры вам не кажутся чрезмерными?

Биленкин ничего не ответил, подошел к краю платформы и спрыгнул вниз. Там Игорь Рассоховатович подошел к ближайшему диску и заглянул в гондолу. Конечно, ничего похожего на человеческий пульт управления. Да и пульта никакого не было. Имелось лишь то, что Биленкин про себя проименовал «седалище», и свисающие из отверстий ремни. Ремни напомнили пилоту лошадиную упряжь. Скорее всего, диск так и управлялся – натягиванием и ослаблением ремней.

– Игорь Рассоховатович, – раздался в наушниках озабоченный голос врача, – нам тут бродить некогда. Нас ждут. Очень ждут.

– Да-да, – несколько рассеянно ответил Биленкин, – вы пока посмотрите, как мы сюда попали и как можно выбраться. Я сейчас… сейчас…

Диски очаровали Биленкина своей несуразностью как транспортных средств. В них не находилось ничего человеческого, и с первого взгляда было понятно, что перед ним продукт иной цивилизации со своими, нечеловеческими, представлениями о практичности и удобстве. Как человек, мягко говоря неравнодушный к любому транспорту, начиная от велосипеда и заканчивая космическим кораблем, у Игоря Рассоховатовича руки зачесались опробовать диск в движении. То, что он ничего не понимал в его управлении, маленького пилота нисколько не смущало. Он ракетами управлял, так неужели с упряжью не справится?

Поглощенный разглядыванием дисков, Биленкин не сразу понял, что он не один среди стоящих на приколе древних машин. Посторонний шум он принял поначалу за шуршание в наушниках атмосферных помех, но затем сообразил – звук исходит откуда-то из отдаленного места этой пересадочной станции марсианского метрополитена.

До сих пор работающие системы жизнеобеспечения? Игорь Рассоховатович осторожно пошел на звук, что оказалось не так-то просто – приходилось перешагивать через желоба, обходить диски. Кроме того, сгущался мрак, и, задрав голову, пилот увидел клубящуюся пыль – и никакого неба. Буря пришла.