– Мы – коммунисты, – сказал Борис Сергеевич. – Мы твердо верим, что разум в силах преодолеть даже некрополе, ибо наша способность мыслить рождена полем коммунизма. Разум способен менять реальность, а не только ее переделывать, как считали наши предки. В этом и заключается смысл коммунизма – браться за решение неразрешимых задач и решать их. Сейчас главный вопрос – какими ресурсами мы обладаем?

– План колонизации предусматривал несколько волн, – сказал Первый коммунист. – Первая волна включает десять миллионов особей, в основном – рабочих, которые должны проверить и отладить все системы жизнеобеспечения. Затем должны последовать волны два, три и так далее – до десятой. К сожалению, разладка произошла на глубинном уровне управления, поэтому я пока не готов сказать, по какому сценарию развернется колонизация.

Первый коммунист щелкнул пальцами, и хищник претерпел очередную трансформацию – вновь свернулся в белесый шар, вытянулся, превратившись в серпообразную поверхность, повисшую перед гигантом. На ней выросло множество округлых выступов, из-под панели потянулся свиток извивающихся нитей.

– Я напрямую подключусь к информационной сфере, – то ли предупредил, то ли пояснил гигант, перехватил пучок нитей и сунул их в хобот. По телу его прошла дрожь. Руки легли на выступы консоли, принялись их передвигать, словно Первый коммунист начал какую-то сложную настольную игру. – Проверяю ядро плана… проверяю периферийные системы… проверяю вспомогательные системы… – он говорил монотонно, будто робот. – Формирую запрос… устанавливаю каналы обратной связи…

Космисты во все глаза смотрели на работающего гиганта и, наверное, только теперь в полной мере осознавали тот технологический и научный разрыв, который разделял их цивилизации. Если цивилизацию Земли можно назвать преимущественно технологической, использующей для своего развития объекты неживой природы, преобразуя их в инструменты, орудия труда, физического и интеллектуального, то цивилизация Фаэтона брала за основу прогресса биологические объекты. Мичуринско-лысенковская генная инженерия на Земле еще делала первые робкие шаги, а потому растущие на березах арбузы выглядели скорее селекционной причудой, нежели чем-то серьезным. Но очевидно, что трансформация живого организма в машину управления лежала с этими березовыми арбузиками в близких плоскостях научного развития. И как знать, может, через несколько десятилетий именно этот путь станет магистральным для Земли.

Через некоторое время Первый коммунист снял руки с консоли, вытянул из хобота нити, которые все еще извивались, как змеи, и каким-то усталым движением оттолкнул от себя серповидную панель.