Пирошка, их вожак, подумывала о том, чтобы оставить город. Те, кто не хотел уходить, должны были примкнуть к одной из стай, которые еще оставались в тени города. Некоторые, и в числе их был Натанель, восприняли эту идею как то, чем она, собственно, и являлась — признаком слабости. Вожак, которая готова распустить собственную стаю, никуда не годится. Вместо того чтобы расширять территорию, она согласна потерять стаю. Однако времена были тяжелые, а стая — маленькая.

За годы, прошедшие с того лета, когда жара навалилась на город свинцовым покрывалом, из-за чего он казался еще более безжизненным, чем обычно, Натанель не раз задавался вопросом, почему сам не попытался тогда стать вожаком стаи. И когда он бывал честен с самим собой, то признавался, что просто не создан для этого. Он был человеком второго ряда, ему недоставало таланта делать шаг вперед и тащить за собой остальных. Он крепко верил в то, что для стаи будет лучше, если руководить ею станет сильный волк. Вот только в то лето за силой потянулся не сильный волк — и выиграл.

Когда Пирошка созвала стаю, уже смеркалось, но покрытие лежавшего в стороне стадиона еще сверкало в последних лучах солнца. Размягченное жарким днем, оно прилипало к подошвам, смешиваясь с пылью города.

Натанель пришел одним из последних. Спина горела от солнца, промокшая от пота рубашка прилипала к спине. Всю вторую половину дня он бегал по городу, хотя в такую жару даже дети не плескались в фонтанах. Однако беспокойство, охватившее город, смешалось с его собственным, так что он просто не выдержал бы сидения на одном месте. Когда его достиг зов Пирошки, он мгновение колебался. Вот до чего уже дошло!

Хотя Натанель чувствовал, что Пирошка хочет, чтобы он был рядом, он оставался в последнем ряду. Во время трибунала он не хотел стоять рядом с ней. Близость к ней была для него болезненной — с тех пор как она начала заговаривать о своих планах оставить город. Натанель понимал, что роль разочарованного любовника ему не к лицу, но просто не мог перестать быть самим собой — судьба стаи была для него на первом месте. Если Пирошка считает иначе, рядом с ней должен быть кто-то другой.

Едва Натанель занял свое место, как вокруг него начали собираться некоторые члены стаи. В то время как вожак, с первыми седыми прядями в волосах, стояла в стороне. Надлом обозначался все сильнее, однако он не задевал сознание Пирошки. Она достаточно хорошо знала Натанеля, чтобы понимать, что ему не нужно место вожака. В ее глазах он не был вызовом. Он был балластом, который придется сбросить в поисках нового теплого местечка.