Сменив обойму, крикнул Марьяну: «Прикрывай!» — а сам метнулся левее, выбрав позицию за деревом. Пуля клюнула в него, едва я успел укрыться, я тоже куда-то пострелял, так и не поняв — был там кто-то или мне показалось. Видимость в джунглях была хуже некуда — только шум, крики, стрельба, а кто и в кого палит — уже не поймешь.

Едва начал перезаряжать винтовку новой обоймой, как неожиданно слева от меня раздался дикий крик, и из-за кучи листьев и сора выскочил расписанный с ног до головы негр с бешеными, налитыми кровью глазами, бросился ко мне с какой-то невероятной скоростью, отбросив длинную винтовку и на бегу занося над головой топор и ни на мгновение не прекращая дико, визгливо орать. Выронив и винтовку, и обойму с патронами, я рванул из кобуры револьвер, успел выстрелить в него дважды, оба раза попав, но все равно пришлось падать на землю и катиться в сторону: пули противника не остановили. Лишь промахнувшись с ударом, он пробежал мимо меня, как-то запнулся, остановился, и затем я выстрелил еще раз, уже в спину, добив его окончательно. И тут же покатился в противоположную сторону, а в то место, где я только что лежал, подряд ударили две пули.

Стрелял турок — невысокий, с огромными усищами, в красной феске, присевший на колено и целившийся в меня из карабина. Все, что я сумел сделать, — это дважды выстрелить наугад в его сторону, сбив ему прицел, и укрыться за деревом. А турка свалил Марьян, которого тот не заметил.

Стрельба быстро утихала. Похоже, что фланговый прорыв был ликвидирован, противник зашел небольшими силами, и неожиданности у него не получилось. У нас погибло двое: один из новофакторийских минометчиков и один из наших, плотник с верфи Прокоп, которого буквально изрешетили пулями. Пострадал и Марьян, получив под конец боя пулю в плечо, но рана была не страшная — прошло через мягкие ткани навылет.

В момент затишья стало ясно, что за рекой тоже стреляют. Не близко, отсюда едва слышно, но довольно энергично. То ли часть племени встала в оборону, то ли… черт его знает. Байкин вновь оставил на фланге двоих, а всех остальных вернул на основную позицию, заодно приказав набить обоймы, что все и сделали без долгих возражений.

Выстрелы с противоположного берега стали редкими — похоже, противник или выдохся, или чего-то ждал. Верным оказалось второе. Вскоре из-за поворота лесной дороги показалась настоящая толпа, большая и плотная, бегущая в сторону переправы. Впереди бежали мужчины, за ними — кто угодно, хватало и женщин, и детей. Увидев их, я беспомощно огляделся по сторонам, вгляделся в лицо сидящего неподалеку Байкина — он был совершенно спокоен и явно, в отличие от меня, ничем не ошарашен.