&ало немедленного выхода. Я бросилась в туалет, где и просидела следующий час, пытаясь прийти в себя. Наконец Рис выловил меня на кафеле ванной и засунул под душ, предварительно сняв с меня импровизированные восточные наряды. Я еще пыталась сопротивляться такой наглости, а потом… провал.

Проснулась я совершенно раздетой и у Риса в комнате, в его, кстати, очень мягкой и уютной, кровати. Это ужеnbsp; — Высоко над землей, — махнула я руку в небо за окном. nbsp;

интересно! Я попыталась вспомнить подробности вчерашнего вечера, но получилось из рук вон плохо. Благо еще, что я тут одна! Только появилась эта мысль, как дверь открылась.

— Ну что, дебоширка и пьяница, проснулась? — явно намереваясь читать мне нотации начал Рис.

nbsp; — Куда я уехал, когда первый раз не вернулся вечером домой?

— Ты мне рассольчику принес? — с совершенно невинным видом поинтересовалась я. Он растерялся. Да, чтобы такого матерого… растерять! Это я хорошо, видимо, вчера потрудилась. Что ж: один — один.

— Вообще‑то я тебе одежду принес…

Упс… Это ж он меня вчера раздевал. Память подбросила новые факты: был еще и душ. А что было еще? Он от души рассмеялся:

— Не переживай за свою девичью честь!

— Неужели я так откровенно пугаюсь?

— У тебя все на лбу написано! Вставай давай, одевайся! Сегодня твои сыновья обещались приехать. И вообще, нам нужно поговорить…

Я вздохнула. Да уж, поговорить есть о чем! Но неохота… Жуть! Просто не могу я сейчас что‑то обсуждать. Мне нечего сказать. Готова ли я убить мир? Да! Он же мои иллюзии… Или мне все‑таки жаль ту соседскую десятилетнюю девочку? Она, кстати, такая милая и очень умная.

Я вздохнула, приняла из рук Риса рубашку и сарафан, дождалась, пока он выйдет, и поплелась в ванную, расправлять складки на своей помятой физиономии.

Вообще‑то Рис прав: необходимо принимать решение. Если уж я не могу убить этот мир, нужно устраивать свою судьбу. Не буду же я все время сидеть в этом чудном домике, пить вино и жалеть себя. Если я все‑таки хочу вернуться, нужно просто… убить себя, закрыть глаза на все и упокоиться с миром, чтобы воскреснуть в другой иллюзии. И вот там я не дам себя так запутать. Я ни к кому привязываться не стану, чтобы потом не жалеть ни их, ни себя. Я буду искать выход…

Последняя мысль так меня вдохновила, что я решилась на отчаянный шаг: я сделаю это сегодня, после встречи с моими сыновьями. Вот только распространяться об этом не буду. И еще надо придумать способ самоубийства.

С такой мыслью я оделась и выползла из ванной, лоб в лоб столкнувшись с испуганным Рисом.