— Да не называйте вы меня графом!!! — заорал Гарри. — И это вы ничего не понимаете! Глупая девчонка, это не любовь, это гипноз такой. Вампиры — они это умеют. Вам просто кажется, что вы его любите и потому хотите отдать ему кровь. На самом деле, будь вы в здравом уме, вы бы на это не согласились. Потому что не будет никакой жизни вместе, он просто выпьет вас, как бутылку, и выбросит, когда крови не останется… Или еще хуже: он сделает вас вампиром. И вы уже будете не вы, а жестокая, вечно голодная, кровожадная тварь! Да что с вами говорить, вас спасать надо, пусть даже насильно. Джеймс, помогите мне, не стойте столбом!

— Да не надо меня спа… Ой! — Гели взвизгнула, когда Конрад резко толкнул ее от себя, буквально швырнул в объятия Гарри.

— Бери ее, американец! И держи крепче!

— Конрад, ты что?! Пустите! — Гели пыталась сопротивляться, но Гарри даже одной рукой держал ее достаточно крепко, а в другой все еще сжимал револьвер, направленный на Конрада.

— Пусть это будет мой последний хороший поступок. Я обещал Лизелотте, что отпущу их и тебя. Я отпускаю. А теперь уходите, уходите скорее! Пока я не передумал. Пока мой голод не стал сильнее меня. Я попробовал ее крови. Теперь я хочу ее! Но скоро рассвет. Я попробую продержаться. А вы — уходите! — последнюю фразу Конрад выкрикнул с такой силой, что по залу разнеслось гулкое эхо, как от предсмертных воплей графа Карди.

— Нет, Конрад, пожалуйста, не надо так, я не хочу, я должна остаться с тобой, — кричала в ответ ему Гели, пока Гарри тащил ее к выходу из зала. — Отпустите, отпустите же меня!

Конрад стоял, опустив голову и стиснув кулаки. Таким она его и запомнила. В темноте огромного зала, в пляшущих отблесках фонарей. С фосфорически-светящейся кожей. С горящими красным огнем глазами.

И только когда люди ушли достаточно далеко, когда Гели устала сопротивляться, и без сил повисла в могучих руках Гарри, они услышали шепот вампира, прозвучавшей в голове каждого из них: «Это не ради тебя, Гели. И даже не потому, что я обещал Лизелотте. Я отпускаю вас всех ради того Конрада, которым я когда-то был. Которым я мог бы стать, если бы не умер в девять лет вместе со своими родителями. Ради него я отпустил и Лизелотту. И его самого я отпустил сегодня. Я от него освободился. Он больше не вернется ко мне. Отныне монстр будет делить вечность во тьме с другим монстром. А невинные души обретут вечность в более подходящем месте».

— О чем это он? Вампир спятил? — поинтересовался Гарри.

— Второй монстр — это наверняка Магда. Он будет делить с ней вечность во тьме. Он выбрал ее, — всхлипнула Гели. — Пустите, я пойду сама. Он не хочет, чтобы я осталась с ним. Он… Он слишком благороден. Наверное, он решил таким образом меня спасти. Но я все равно не буду жить без него. Мне без него просто не интересно!