Жуткий танец продолжался долго, не принося перевеса ни одной из сторон. Потом пламя стало бледнеть… и Светка открыла глаза. Шум воды на кухне и голос отца, разговаривавшего по телефону, мгновенно вернул ее в знакомую обстановку. Сон не оставил сколько-нибудь определенного настроения, кроме, разве что, удивления – с чего б ей превращаться в мужчину? Никогда у нее не возникало подобного желания, кроме, пожалуй дней, стыдливо именуемых «теми самыми днями», но и к ним она уже успела привыкнуть. В остальном, быть женщиной ей просто нравилось – к примеру, будь она мужчиной, разве Костя сказал ей то, что сказал вчера вечером? Ей самой пришлось бы говорить это первой, а она б, наверное, никогда не решилась…
Дверь приоткрылась, и увидев, что Светка лежит с открытыми глазами, мать вошла.
– Доброе утро. Мы с отцом уходим. У тебя какие планы?
– А что? – Светка потянулась, – опять список написала?
– Нет, – мать засмеялась, – отдыхай. Если что, я позвоню, – она закрыла дверь.
Через минуту щелкнул замок и стало тихо. Мысли вновь вернулись к замечательному вчерашнему вечеру.
Светка вылезла из постели и отправилась в ванную.
На кухне Светку ждала кастрюлька, в которой мать заботливо оставила две сосиски. Она включила газ и подошла к окну. Взгляд пополз по серому небу, серому снегу и такому же серому дому напротив. Задержался на Костином окне, пытаясь уловить движение за плотно задернутыми шторами, но ничего не смог распознать.