На темной кухне Оаны не оказалось, и Ира вернулась в холл. Она не знала планировки дома, поэтому минут пять прислушивалась, но было тихо, если не считать, доносившейся из бара музыки. Осторожно, стараясь не скрипеть, поднялась на второй этаж. Снова прислушалась и пошла сначала направо, останавливаясь через каждые три шага. В самом конце коридора обнаружилась нестандартная двухстворчатая дверь. Ира тихонько толкнула ее и оказалась в комнате, явно большей, чем гостевые номера. Под потолком горела тусклая лампочка, а на столе стоял телефон. Ира решила, что раз здесь телефон, значит, это и есть апартаменты хозяев. Огляделась и увидела еще две двери. Почему-то вспомнилось «…направо пойдешь, коня потеряешь, налево пойдешь…» Ира забыла, что должно произойти в этом случае, но, именно, за левой дверью раздался шорох, и она постучала.

Шорох стих; потом что-то спросили по-румынски, и голос явно принадлежал Оане. Ира уже хотела войти, но потом решила, что хозяйка могла просто отдыхать.

– Это я. Можно? – она не стала объяснять, кто «я», ведь других девушек, говоривших по-русски здесь не было.

Дверь приоткрылась; в ней показалась голова Оаны. С минуту голова молчала, видимо, мысленно переходя на русский, потом спросила:

– Что делать ты здесь?

…А, действительно, что я здесь делаю? Меня никто никуда не приглашал… – но Ира справилась с неловкостью.

– Завтра утром я уезжаю, а ты говорила, что сегодня мы будем все знать про фантом.

– Будем, – подтвердила Оана.

– Потому я пришла.

– Я хочет рассказать потом… или ты хочет сама все видит?

– Да… – Ира не знала, хотела ли она что-нибудь видеть, но отступать было поздно.

– Хорошо. Только ты сидеть, молчат и ничего не говорит.

Дверь открылась шире, и Ира вошла. В комнате, кроме стандартного набора мебели, помещался большой стол и трюмо с набором косметики; стульев было два. Ира опустилась на один из них, стоявший в самом углу. Лампа горела также тускло, как и во всем доме. Ира увидела на столе четыре свечи в обычных стеклянных банках и нож, похожий на тот, которым дома она резала овощи. Все это напоминало фарс, если бы не какая-то гнетущая атмосфера комнаты. Ира не могла объяснить, с чем это связано, но, вроде, воздух стал густым и липким, почти осязаемым – его хотелось стереть с лица, как слой крема, на пещеру в Сокольих горах он не походил – здесь отсутствовал тот ужасный аромат смерти.

Оана подошла к столу и чиркнула спичкой. Мгновенно в углу возникла ее тень, большая и черная. Ира даже вздрогнула, но в следующий миг поняла, что ничего страшного не происходит. Оана зажгла по очереди все свечи и долго смотрела на них. Ира тоже. Четыре ярких язычка на фоне черного не зашторенного окна – они, вроде, успокаивали.