– Да. И не должен вести тебя с собой. Это опасно.

– Не надо пугать меня опасностью. Здесь труден каждый шаг, я уже поняла. Этот источник далеко?

– Нет. На перевале Гару-Ла. Это пять восемьсот. День пути.

– Я пойду туда вместе с тобой. – Девушка снова склонилась над спальником и начала решительно засовывать его в компрессионный мешок, ясно давая мне понять, что больше эта тема не обсуждается.

– Тисса, зачем?

– Потому что это совсем близко, и ни к чему тебе бегать по горам туда-обратно по такому тяжелому пути, раз осталось буквально рукой подать до него. Потому что… – Она остановилась, повернулась ко мне, и я вдруг заметил на ее лице совсем новое выражение. – Я прочитала все твои записи. В основном они кажутся бредом, но… когда я изучала их, поняла, как мне не хватало всего этого… прошлого. Твоих размышлений, наших разговоров о жизни, о науке и искусстве. Того, что нормальные люди считают ерундой. Ты отравил меня своей тягой к неизведанному, таинственному. Я хочу увидеть источник душ. Хочу увидеть все своими глазами. Хочу жить такой же интересной, опасной, захватывающей жизнью. А еще, – ее проворные руки, уверенно затягивающие ремни, замерли, – еще я не хочу с тобой расставаться… как можно дольше. Я иду с тобой. Даже если ты против, я все равно пойду.

– Ты действительно уверена, что тебе это нужно?

– Да.

– Хорошо. Тогда мы пойдем вместе.

Тисса удовлетворенно улыбнулась, но тут же поморщилась от боли в обветренных губах и полезла в карман за помадой.

Я собрал вещи, упаковал рюкзак. Мы снова отправились в путь.

Это постоянное движение, краткие остановки, подъемы и спуски стали главным в нашей жизни. Внезапно мне стало казаться, что не может быть ничего другого. И не будет. Только узкие, широкие, прерывистые, крутые тропы и горы, каждый миг меняющие свои лики…

Через три часа пути я понял, что переоценил наши силы. Все отчетливее становилось ощущение, будто, двигаясь вперед, мы остаемся на месте. Словно невидимая сила придерживала нас, не давая приблизиться к цели.

Горы хмурились из-под ледяных шапок. Сияние солнца приобрело режущий металлический блеск. Он проникал даже сквозь очки, надежные боковые шторки почти не помогали. Тени от самых маленьких камней, лежащих на дороге, превращались в черные глубокие дыры, а от валунов и уступов, нависающих над дорогой, – пробивали ледяные бездонные провалы. Каждый раз, когда я шагал в них, меня окатывало стылым дыханием. Тисса, тоже поводила плечами, прятала руки в карманы.

Холодный воздух, лишенный запахов, медленно тек над тропой, готовый сорваться и понестись с огромной скоростью, разбуженный любым неосторожно громким словом или резким движением. Но дорога наконец взобралась на вершину, и мы оказались на открытом пространстве, усыпанном камнями.