– Ты о чем?
Я коротко поведал ему о большом количестве рас, населяющих космос миллионы лет назад, и об их тотальном истреблении.
– Будем колебаться, идти на переговоры – закончим так же, – сурово произнес я, отворачиваясь. – Даже в истории не останемся. Лишь бледной тенью воспоминаний в башке какого-нибудь метаморфа.
– Нерадостная перспектива… – протянул Рао, задумчиво глядя на далекий корабль, похожий на полуживой астероид.
Было видно, что его потрясла услышанная информация.
Взгляд Пармара приобрел стальной блеск, словно он целился в чужой звездолет из снайперской винтовки.
– Что будем делать?
Сделав несколько шагов из стороны в сторону, я решительно заявил:
– Пусть проверят найденные грузовозы. Более чем уверен, это арочники с Эвер-Прайм. Их не может быть слишком много. Основную массу мы перехватили до старта. Предполагаю, те, что нашли после – что-то вроде тестовой группы, посланные для проверки схемы распространения. Сдали сразу четыре лишь для того, чтобы показать, что у них их еще большое количество. Но думаю, что это обман. Скорее всего, контейнеров с мета-веществом не так много, как нам хотят представить.
– Предлагаешь напасть? А что, если все окажется правдой?
– Еще раз воспользуемся токсином. По-другому никак. Их нельзя отпускать, – жестко заявил я. – Надо прикончить всех прямо здесь и прямо сейчас. Иной исход неприемлем! Вызывайте Довера.
Сингариец пристально посмотрел на меня, секунду поколебался, потом все же согласно кивнул.
Не скажу, что нам долго пришлось уговаривать адмирала. Старый вояка, прошедший через множество битв, отлично понимал, что недобитого врага нельзя отпускать.
Уже через десять минут после начала разговора мы пришли к полному взаимопониманию по поводу дальнейших действий.
Вскоре мы наблюдали, как корабли эскорта перестроились в атакующий ордер. А еще через секунду появились многочисленные инверсионные следы пусков ракет. Эскадра безжалостно расстреляла виновника гибели многих гражданских и военных судов Содружества.
– Если на борту находятся последние представители расы Древних, – негромко произнес Пармар, встав рядом со мной у окна, – то это геноцид.
Стоя с выпрямленной спиной и не отрывая взгляда от уничтожения вражеского звездолета, я скрестил руки на груди.
– Нет, далхайр алар, вы не правы, это не геноцид, – хладнокровно сказал я, официально обратившись к ученому по сингарийским обычаям. – Это инстинкт выживания. Нашего с вами выживания.