Ударник я обошёл стороной, даже воспоминания о том, что там произошло, заставляли зябко ёжиться, и еле слышно шептать ругательства. Понятно, что я не стал заходить и в Посёлок. Вот и унылый в дождливых сумерках Нерлей. Сказали бы месяц назад, что пройти лес из конца в конец можно за несколько часов, не поверил бы. Оказывается, если поспешить — почему бы и нет? А силы на исходе. Больше мрачных мыслей, тяжелее поступь.

Человека в кустах я почувствовал, хотя едва не прошёл мимо; чары хмель-дурмана почти развеялись, а без этого никак — слишком устал, и людей вокруг многовато.

— А ну, стой! Руки подымай! А личико-то открой, дай рожей твоей полюбуюсь. Брось автомат, говорю! А теперь подымай руки-то.

Как велели, так я и сделал. "калаш" на рельсах, капюшон скинут, руки в небо задраны! Чего ещё пожелаете?

— Ну-ка, поворотись. Только медленно, — пожелал часовой. Я повернулся, и он обрадовался. — Точняк, Олег! Думаю, может, обознался! Смотрю, идёт! Походка, вроде, знакомая, а харю и не видать. Вон, какой стал! Борода отросла! Мужик! Да ты автомат-то подыми, да иди себе, бродяга. Твой Захар в той избе. У него и спросишь, что да как. А вот и он, покурить вышел. Захар Иваныч! За-а-а-хар, твою! Подь сюда!

— Ладно, — сказал я, — слушай, как у вас дела? Нормально?

— А то-ж! Из Нерлея хорошо добрались. И девочка твоя, и другая девчонка. Все тута. Пасюки нас и не тронули. Ты так Санька-предателя отделал, они до Посёлка бежали, не оборачиваясь. А ты чо один? Нешто, случилось чего? Как Партизан-то? Отмучался?

— Да нет, Михалыч. Всё хорошо. И с Партизаном тоже.

— Ну? И хорошо, что хорошо. За-а-ахар, твою, где застрял-то?!

— Михалыч, чего орёшь, как потерпевший? — спросил прибежавший на вопли часового Захар.

— Дык, вон! — дружинник указал на меня пальцем. Захар вгляделся, и наконец признал в заросшем и грязном оборванце коллегу и товарища.

— Ух ты, Олег! — заулыбался он, — живой, чертяка. Наслышаны мы о твоих геройствах, дружинники лишь об этом и говорят. Я знал, далеко пойдёшь, если милиция не остановит. А зарос-то, бомжара! А ну, быстро в баню, надо бы тебя на вшивость проверить. А то, не ровен час…

И сграбастал меня длинными ручищами.

— Как вы тут? — закряхтел я, выбираясь из крепких объятий.

— Мы то? Дрянно, — погрустнел Захар, — Терентьеву совсем худо. Сам увидишь.

Хозяину, и впрямь, нездоровилось. Из Посёлка бежали в спешке — что успели, то взяли, а вытяжки хмель-дурмана под рукой не было. Из больницы её должен был забрать Степан, да не получилось. "Терентьев без неё, считай, и не жилец, давно уж болеет, а сейчас почти загнулся Серёга, — грустно сказал Захар. — Если бы Архип из Ударника немного хмеля не принёс, наверное, и помер бы уже. Это чудо, что Клыков подоспел. Теперь не прячемся от пасюков. Наоборот, ждём их, пусть только сунутся".