— Где прячутся? — влезла в мужской разговор Ольга, я показал туда, где, как мне виделось, засели пасюки. Сестрёнка обратилась к дружинникам: — Что, парни, проверим? Этих можно, в случае чего, немножечко подстрелить?

— Их можно, — разрешил я, — они же не переговорщики.

— Ты, Олежка, погоди в бочку лезть, это Черепок немного недодумал, — вмешался Мухомор. — И ты, девонька, не спеши. Насилу мы вас отыскали. То в Ударнике вы, а то в Нерлее, непонятно, где будете завтра. А мы к вам с хорошим предложением. Выслушали бы.

— Мы бы выслушали, — ответил я, — да вы ничего не говорите, только понты кидаете.

Череп возражать не решился, но глазёнки зыркнули из-под бровей. А Мухомор сказал:

— Слушай, Олежка, что велел тебе передать начальник!

— Начальник, это теперь кто? — спросил Клыков.

— Это Пасюков, других сейчас нету. Так вот, он говорит, что все немного погорячились. И он перестарался, и ты, Олег, тоже намудрил. А дела творятся нешуточные, и нервы у людей не железные, вот и вышли непонятки. Для всех лучше, если забудем недоразумения. Хватит резать друг друга, нас и так мало. Возвращайся ты в Посёлок, хозяин тебя примет, а те проблемы, что меж вами остались, вы, никого в свои дела не вмешивая, за рюмочкой чая и обсудите. Нам нужны люди, чтоб и в лесу, как дома, и в Посёлке на своём настоять могли. Глядишь, и сделаем тебя главным полицейским, благо, должностишка теперь свободная. А может, дружиной займёшься. В общем, дел полно, а делателей мало. Ну, как? Пойдёшь с нами?

— Неплохой ты дядька, Мухомор, — задумчиво проговорил я, — Вроде бы честный. Вот и ответь по-честному, сколько я в вашем Посёлке проживу? Ведь прирежете! Как случай подвернётся, сразу и замочите! Разве нет?

Череп оскалился, а Мухомор помялся, но сказал:

— По-моему, чем-то ты Пасюкову приглянулся. Впечатлить его ты сумел — это точно. Он говорит, если вернёшься, и другие смогут. Разбираться будем с каждым по отдельности, но справедливый суд гарантируется всем. А если кто решит по глупости жить в лесу, так Пасюков не возражает. Могут даже оставить себе оружие, главное, чтобы не подходили с ним к Посёлку. Когда-то барачники так жили, и ничего… кто хочет, пусть попробует. Но есть одно условие: нам нужна солярка. Она и так наша, принадлежит Посёлку, а вам и вовсе ни к чему. Мы её в любом случае возьмём, не сейчас, так после, но если отдадите добровольно, всем вам послабление выйдет. Такое вот предложение.

— Да, — сказал я, — хорошо говоришь. Мы должны подумать, с людьми посоветоваться!

— Думай, начальник даёт вам полдня! Ему торопиться некуда, он всё понимает, и условие у него такое: кто к вечеру не явится в Посёлок, тот, значит, и не захотел. Пусть остаются в лесу. А чтобы не думали, что мы вам враги, в счёт будущих добрососедских отношений Пасюков освободит заложников. Всех ваших родственников приведём. Стариков и больных тоже забирайте, раз вы за них переживаете. К вечеру все здесь и будут. Кто решит остаться, пусть готовят им жильё.