— Я уже не помню… — признался Джек.

— Ты шутишь?

— Нет, Тед. Не шучу.

Джек вздохнул. Он уже не раз анализировал этот феномен и пришел к выводу, что все дело в излишнем волнении, которое сожгло эти прекрасные воспоминания. Остались лишь какие-то фразы, статистика, отчетность, так сказать, а вот эмоций, пьянящего чувства радости и счастья — ничего этого уже не было.

«Как жаль», — подумал Джек.

— Жаль, — вслух повторил Хирш. — Но я тебя понимаю… Ты кашу есть будешь?

— А здесь есть каша?

— Да, перловая со свининой.

— Могу отдать тебе.

— Согласен. А я тебе отдам йогурт с черносливом, годится?

— Годится. Держи кашу.

После еды они улеглись, но заснули не сразу, глядя в ночное небо, где в разрывах низкой облачности были видны звезды.

— Завтра будет тяжелый день, — произнес лейтенант и вздохнул.

— Что ты имеешь в виду?

— Те два лаунча — они успели переслать фото, так что арконы знают, куда мы идем.

— Попытаются нас перехватить?

— Перехватить или придержать.

— А если доберемся до перевалочной базы?

— Тогда будет легче. У нас появятся злые танкетки с большим боекомплектом. Обещали четыре артавтомата второй категории и универсальную ракетную.

— Второй категории… — повторил Джек и вздохнул. Он со своим «таргаром» не имел никакой категории, а вот артавтомат «грея» давал ему третью категорию благодаря автоматическому наведению и скорострельности. Вторая категория давалась за способность перехватывать обычные малоскоростные ракеты и ракеты пэ-эр-зе. При такой защите Джек чувствовал бы себя намного увереннее, но чтобы получить эту защиту, им требовалось продержаться целый завтрашний день.