– Ладно, правь через дворы, я еду за тобой.

Они едва разминулись с полицией: только нырнули в подворотню, как по улице проскочили три машины с включенными сиренами.

Акияма хорошо знал эту территорию и мчался по дворам с такой скоростью, что Танжер на своем валком авто за ним едва поспевал.

– Ну и хреновая у вас машина, сэр!

– Заткнись! По делу давай!..

– Ну чего, Барнелли послал нас поглядеть, мы покрутились в квартале, и тут вы проехали, а потом Малдер. Только мы за ним стали пристраиваться, как смотрим, на перекрестке его из машины выкинули. А дальше уже другой на ней покатил. У нас даже времени не было на Малдера посмотреть – что там с ним.

– Если выжил, подберет полиция, – буркнул Танжер, нервно дергая руль и срезая бампером углы цветников.

По машине хлестало белье на веревках, из-под колес прыгали кошки, и старушки грозили из окон, потрясая сухими кулачками.

Наконец машины выскочили на улицу, и Танжер перевел дух. Вроде убежали.

90

90

Еще пять минут назад Рем и Фред весело шпарили по ровному шоссе, весело напевая и предвкушая пьянку где-нибудь в мотеле соседнего города – Фрунтона, но неожиданно уперлись в длинную пробку, конца и края которой видно не было.

– Это что за хрень, приятель? – строго спросил Фред.

– А чего ты у меня спрашиваешь?! – зло отозвался Рем. – Мое дело баранку крутить, а вся политика на тебе.

– Какая политика? Я тут ничего не знаю.

– Ну так подними свою задницу и узнай! Люди-то здесь давно стоят!

– А чего ты на меня орешь?! – в свою очередь возмутился Фред и принялся стряхивать с колен крошки от печенья, которое им в магазине дали на сдачу. Сказали, что мелких нет.

Обидевшись на Рема, Фред вышел из машины и, подойдя к обочине, посмотрел вдаль, туда, где, извиваясь, вереницы машин ныряли в низинку и снова показывались уже возле рощи рядом с каким-то домиком.

– Двухполосные шоссе – отстой! – пожаловался Фред, обращаясь к ветру, солнцу и сухой траве, но только не к Рему, этому неблагодарному болвану.

С другой стороны, напарника он понимал, ведь уже через полчаса они могли залить в горящие трубы по сто пятьдесят черного рома, пол-ящика которого сдернули в приблудном магазинчике, том самом, где им всучили просроченное печенье.